***
Что-то мне опять занедужилось,
сердце маетой занавесилось –
у сестёр моих свяли душеньки
до того, как им заневестилось.
У братьёв моих стали лишними
руки-золото, буйны головы.
И черна земля пепелищами,
и сиротствуют в небе голуби.
У детей и тех – горе-горькое! –
матерщиной рты запечатаны.
И идут на нас беды скорые
за волной волна – перекатами.
Так неужто впрямь между реками –
и могучими, и опальными –
вопросить и то будет некого:
– Как живётся вам, федеральные?
Оглянусь – никто не оглЯнется…
По траве-полынь хмурой полночью
потянусь на Русь бедной странницей,
чтобы Русским Духом исполниться.
Чтоб украситься скатным жемчугом
Слова мудрого, что завещано,
и вернуться в явь, но не женщиной –
птицей певчею, птицей вещею.
…Вот и сердца нет – только уголья,
чтоб живой водой речь струилася,
и от этого с прежней удалью
в добрых молодцах мощь открылася.
Заискрилася в красных девицах
чистота, как встарь, со стыдливостью…
Пусть в хорошее нам поверится –
да освятимся Божьей милостью!