Вечерняя прогулка. Миниатюры

Наиля Ахунова
2 раздел из книги "Прогулки по старой Казани".

Вечерняя прогулка. Миниатюры

 Содержание

 Полнолуние
 Белая чёрная ворона
 И лев впридачу
 Новый апрель
 Навруз
 Сумерки
 День защиты чёрных кошек
 Вечерняя прогулка
 Окраина
 Предзимье
 Запах сандала
 Заметки на веере


 ПОЛНОЛУНИЕ

 Поздний февральский вечер. Иду заснеженным Лядским садом. Невольно замедляю шаги, увидев Луну. Словно только этого и ожидая, появлется она полностью из-за облака. Во всей своей холодной красе, от которой мурашки бегут по коже... Полнолуние.

  Всплескиваем руками
  вместе с берёзкой:
  "Какая Луна!"


 БЕЛАЯ ЧЁРНАЯ ВОРОНА

 "Белая чёрная ворона" - написали мне на память иероглифами милые студентки-китаянки. Они долго не могли меня понять, переспрашивая, а потом заявили, что в Китае нет такого понятия - "белая ворона"...

  Чёрной тушью
  по рисовой бумаге:
  "Белая ворона".


 ВЕЕР И ЛЕВ В ПРИДАЧУ

 Подруга привезла из Испании кружевные чёрные перчатки - изящные, невесомые...
 Романтичную шляпу с широкими полями на день рождения подарили друзья. Элегантное гавайское платье в романтичном стиле выписала по каталогу дочь.  А к веерам я сама давно питаю слабость... В таком образе и запечатлела меня фотохудожник Алёна Герасимова на ступеньках старинной лестницы казанской усадьбы Сандецкого. На пару со смеющимся столетним львом...

  Кружевные перчатки и веер
  из Мадрида.
  И в придачу – мачо...


 НОВЫЙ АПРЕЛЬ

 В воздухе пахнет чем-то неуловимым, но очень волнующим, талой водой, набухающими почками, свежими цветочными ароматами от пробегающих мимо весёлых студенток в разноцветных ботиках, с развевающимися волосами, которые наконец-то выпущены на волю...  Так приятно скинуть и убрать в шкафы надоевшую зимнюю одежду, такую тяжёлую, долгополую, надеть взамен яркие курточки и береты, повязать невесомые шёлковые шарфики и платочки, накрасить губы поярче... И прогуляться по оживающим садам и скверам старой Казани...

  Треугольнику сердца
  тесно в грудной клетке.
  Новый апрель.


 НАВРУЗ

 Накануне праздника весеннего равноденствия выпал снег. Он шёл целый день, тщательно укрывая неприглядную изнанку мартовских сугробов, прошлогодний мусор и проталины. А потом вышло солнце. И день засиял чистотой снежного покрова, белизной облаков и синевой промытого неба. В этом году Навруз* совпал с Днём поэзии...

  Праздник Навруз.
  Убираем в чулан
  санки и лыжи.

 ----------------
 * 21 марта


 СУМЕРКИ

 На улицах ни машин, ни прохожих. В выходные Казань словно впадает в летаргию... Сумерки сиреневой ватой окутывают улицы, становится ещё грустнее. Лишь на небе рдеет узкая полоска заката, словно грудка снегиря. Но вот один за другим затеплились уличные фонари и на душе тоже посветлело...

  Прихлопнула моль.
  Оглянулась.
  Сколько в окне белых мух…


 ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЧЁРНЫХ КОШЕК

 17 ноября - День защиты чёрных кошек.  У меня к ним отношение сложное. Как-то раз из-за такого кота я попала в травмпункт, а потом ходила на уколы и перевязки. С другой стороны, у мамы был кот Шаян, который к ней был очень привязан и... лечил её.   Есть такое понятие – «анималотерапия».  А чёрные коты – лучшие  «терапевты»: они помогают, например, снизить давление, снимают стрессы…

  Кот ничейный
  пригрелся и спит
  в доме призрения.


 ВЕЧЕРНЯЯ ПРОГУЛКА

 Прохожу старым казанским двором. Серый ноябрьский день. Ветер пробирает до костей. Хочется скорее в тепло... На скамейке перед подъездом закутанная старушка, даже лица не видно. Рядом притулился белый пушистый кот. Они так дополняют друг друга, что я невольно торможу на бегу.   

  Воздухом дышат
  кот и старушка.
  Семья.


 ОКРАИНА

 Ветреный, промозглый день. Уже который день нет солнца, а без него такая тоска, особенно в окрестностях больничного городка на окраине Казани...
 На работе в лечебном отделе на сотрудников заполняют "карту здоровья" и посылают на различные анализы и обследования - диспансеризацию.

  "Центр ядерной медицины".
  Невольно ускоряю шаг,
  проходя мимо.

  Сколько воробьёв
  у кормушек
  в больничном саду...


 ПРЕДЗИМЬЕ

 Тополя во дворе воздевают обнажённые руки к небу, словно моля о снеге. За окном сплошной монохром из оттенков серого. Морось... В такие мрачные дни в голову лезут одни грустные  мысли, которые только усиливают мигрень. Ни одного яркого пятна. Лишь ягоды рябины растёрты в кровавую кашицу под ногами прохожих...
 В дни предзимья иногда кажется - жизнь кончена. И впереди тебе ничего не светит…  Даже солнце.

  Капля по капле.
  Озеро слёз.
  Мёртвое море.


 ЗАПАХ САНДАЛА

 В казанском магазине продавались керамические плитки с китайскими иероглифами. Хотела купить себе "счастье". А его разобрали... Осталось одно "богатство".

 Вдыхаю запах сандала.
 Дождутся ли меня
 мои слоны?


 ЗАМЕТКИ НА ВЕЕРЕ

  5 марта 2013 года в казанском Доме Боратынских состоялся мой творческий вечер "Заметки на веере" - при поддержке Центра японской культуры "Хато" (Лилия Стрельникова), студии икебана "Линия жизни" (Казань) и ЛИТО КГМУ "Белая ворона". Он был посвящён памяти моей мамы, Шаиды Абдрахмановны... В программу вошли выступление автора, чтение избранных миниатюр из рукописи книги "Заметки на веере", создание цветочных композиций по мотивам  моих хайку и хайбунов - миниатюр в японском стиле мастерами студии икебана "Линия жизни" школы Согэцу Ольгой и Марией Ломовцевыми, Натальей Семёновой. В подготовке вечера принимали участие руководитель студии икебана "Кадо", вице-президент Московского филиала школы Согэцу Светлана Замрий и автор сервера "Стихи.ру" Изабелла Морозова (Дэнвер), благодаря которой я увлеклась хайбунами. Прозвучали на вечере также воспоминания Альфии Миннуллиной и Гульшат Амировой, дочерей татарских классиков, о моей маме; песни Бориса Вайнера, Александра Тарвердяна, миниатюры Изабеллы Морозовой, стихи авторов и друзей литобъединения "Белая ворона". А заведующая отделом ИЯЛИ, доцент КГУ Фарида Хасанова подарила мне учебник для 2 класса на татарском языке, куда вошли и мои хайку в переводе Индуса Сирматова. Вели вечер мы вместе с поэтессой Альбиной Абсалямовой, директором музея татарской литературы ХХ века.

  Сумеешь ли укрыть       
  от глаз нескромных,
  о друг мой, веер?