Смотри: на рассвете город становится утюгом,
Обжигающим жаром гладит помятые с вечера жизни,
Какие-то прожигает, какие-то оставляет на потом…
Кто из нас троих останется пленным,
Захочет себя изувечить обещанием?
Дело закончится, отцветут вишни апрелем,
И выбор бродячий встанет перед каждым
Майской а капеллой.
Посинеют ресницы, сольются с водой,
С притихшим сегодня прибоем.
Мы останемся вдвоем - только я и холод.
Рука тянет сердце пуститься в бега, и душа уже улетает…
Остается немного времени для того, чтобы помечтать,
Остальное - на волю размытым берегам,
На красноречие открыток
Из разных стран и разным людям…
Кого любили мы, мы позабудем,
Те, кто любил нас, те рядом будут…
И холод будет гореть костром
Из чьих-то страстей и страхов,
Облачится душа в новые цепи,
И, может быть, сердце станет зрячим...
В ожидании солнца забыл сегодня проснуться,
Выглянуть в окно, поприветствовать день.
Снова открыл глаза в ночь, а та укуталась в лень.
И мне ее не уговорить спеть мне колыбель.
А может она сама нуждается в песни,
В почитании умерших дней?
Всего лишь безродным прикосновением
Я был близок когда-то к ней…
Полутень поездов… Потрескивание шагов…
Грубая вчерашняя ночь заставляет меня молчать…
Если ты не знал о ней ничего из того, что она хотела тебе рассказать,
то я знал и без этого о ней абсолютно все.
Опять же – город уснет, и отпустит она мою руку.
Я подставлю ей свое крыло, но она никогда не отдаст свою скуку,
Не будет рисовать часы на запястье,
Не будет разукрашивать в цвета радуги весеннее счастье…
Все слова будут напрасны…
Кто из нас троих останется пленным?
Скорее всего, что это я погибшей вишней
Уйду дымкой кострища в небо…