Факельщик
«Мы опять опоздали. Дома полыхали на взгорке.
Запах гари и крови – кто сможет его позабыть!
Немцы снова ушли, всех угнав, кто способен ходить,
Расстреляв остальных. Вы бы знали, как стыдно и горько
Видеть все – и не мочь, не догнать, не суметь отомстить!
Повара подтянулись. У кухни собралась пехота.
Снова каше перловой – «шрапнели» – был кто-то не рад.
Вдруг – откуда он взялся! – встал к кухне немецкий солдат:
Одуревший от шнапса, небритый; но жрать-то охота!
Налетели, скрутили, сорвали с плеча автомат.
Русской правды порядки просты, это – око за око.
Раз в бензине шинель – не надейся на милость судьбы.
Раскачали и бросили в пламя горящей избы.
Может, кто-то и скажет теперь – поступили жестоко.
Но скажите, а как в этот час поступили бы вы?»
Барбарович Юрий Казимирович, в 1944 - мл. лейтенант, кавалер ордена Красной Звезды, сотрудник ЦНИМ Морфизприбор
.
Фашист. 1943
«Встречный бой. Эсэсовские части
С нами бьются не на жизнь, а насмерть.
Не спастись-зарыться в поле чистом;
Где же вы, друзья-артиллеристы?
Где же вы? Спасите наши души!
И – нежданно грянули «катюши».
Воздух взвыл над нами низким басом,
Ноги будто отказали разом
В миг, когда ревущие «эрэсы»
Нас к земле своим прижали весом.
Грохот взрывов. Пламя, чад… Атака!
Вдруг из дыма, копоти и мрака,
Как из-под земли, из-за бугра
Немец встал – живой мертвец с одра:
Выжженные веки, бельма глаз –
Он не видел, только слышал нас;
Тлел на нем эсэсовский мундир,
«Шмайсер» слушал топот… Командир
Вдруг споткнулся, рухнул на бегу;
Автомат, строча, писал дугу,
Но рожок закончиться успел
До того, как я попал в прицел.
Что с фашистом? В плен СС не брали…
На войне мы многое видали;
Но такую ненависть и злость
Больше видеть мне не довелось».
.
В Германии
«Нашу партию пленных в бараки погнали с работы.
Вечерело. На лужах осенних потрескивал лед.
Отбомбившись, на Англию строем прошли самолеты.
Вдруг спикировал к нашей колонне один самолет.
По команде упали в кюветы и слушали воздух.
Вот он, свист – приближается, целя, конечно, в тебя.
Убежать бы отсюда, да только застрелят, и поздно;
И лежишь ты, в бессильи руками траву теребя.
В двух шагах – новичок: взгляд, уставленный в небо, неистов;
В прежнем лагере, гнида, фашистам писал, что готов
Он на ридной Украйне властям выдавать коммунистов,
И что знает, кто прячет от лагеря клятых жидов.
Жить любою ценой он хотел; он вскочил и рванулся,
Пробежал метров сорок и плюхнулся снова в кювет.
Бомба мелкая хлопнула… Видно, пилот промахнулся.
Только клочья взлетели. Мы живы. Предателя нет.
Я подумал, что все-таки есть справедливость на свете…»
Рассказ отца
.
Русская тризна.
Рассказ о выпускнице 1941 года, снайпере из Сибири
«Девушка влюбилась в лейтенанта –
В блиндаже, не в маминой квартире.
Девушка была не без таланта:
Слала пулю в пулю, словно в тире.
На войне недолго счастье длится;
Пал комвзвода. И однополчане
Для того, кто должен был родиться,
Будущую маму поучали:
- На рожон не лезь, побудь в сторонке,
Скоро увольнение к тому же…
- Я, конечно, выращу ребенка,
Но сначала я оплачу мужа.
***
Двадцать семь зарубок на прикладе,
До седьмого месяца в окопах –
На мороз, жару и грязь не глядя…»
Ты такое видела, Европа?
.
Рассказ о штрафбате
«Сижу в окопе, чищу свой ТТ.
Сегодня утром надо застрелиться.
Проснулся: тишина на высоте,
С которой нас обстреливали фрицы.
Я – командир штрафного взвода. Я
Отвечу пулей в лоб – не по Уставу.
Мой первый взвод, военная семья,
Подался к немцам ночью всем составом.
Сижу и жду, судьбу свою кляня –
Ведь я один держу здесь оборону.
За что вы, зеки, бросили меня?
Конечно, вам я – белая ворона.
Уж лучше бы убили, чтоб не брать
Самоубийства тяжкий грех на душу.
Сиди и думай, что получит мать.
Дождаться бы рассвета. Я не струшу...
Вдруг кто-то грузно хлопнулся в окоп,
Еще один… Фашисты! Где граната?
Нет, разговор знакомый, матом… Стоп!
Так вы… вернулись все-таки, ребята?!
- Ну, ладно; слышь, не матерись, старшой!
Плесни вон шнапсу, двести грамм – не пьянка!
Какие немцы?? Мы – за колбасой;
А фрицев перерезали в землянках.
- Старшой, а хочешь «Звездочку» на грудь?
Давай, «возьмем» проклятую высотку!
Но только нас отметить не забудь,
И не ругай денек за шнапс и водку!…
Один рывок – и мы на высоте.
В окопах – сушь, в тылу осталась слякоть.
Мы были те же – и уже не те.
И я не знал – смеяться или плакать»
***
Написано давно, название менять не стал, но речь здесь идет о штрафной роте.
Разница существенная:
Отдельные штрафные роты создавались для рядового состава и уголовников.
Штрафные батальоны - для офицерского состава.
Подробнее - "Офицерский штрафной батальон", Семен Басов,
http://www.proza.ru/2009/05/26/448
Антипов Иван Ильич, орден Красной Звезды, мой стрелковый тренер.
.
Рассказ разведчика
Из цикла «Маленькие рассказы о Великой войне»
«Немецкий китель я надел – сегодня мой черёд.
А в гимнастёрке офицер опять пойдёт вперёд.
Штабной «язык» в канун атак – дороже, чем отряд.
И немец тоже не дурак – не целит всех подряд.
Он первым ловит «языка» на снайперский прицел,
Он бьет в его мундир, пока штабной в нейтралке цел…
…
Не важен штабу наш удел – «язык» остался б жив…
Немецкий китель я надел – сейчас идём в прорыв».
…
По рассказу Константина Схно (Сахно) о своем деде, разведчике Паречине Михаиле Ивановиче
.
Письма на фронт
«Что писала? Что жду, что нужны мужики,
Чтоб берёг он себя и не лез из окопа.
Нет, ну если уж все… но себя береги!
Хоть бы ради детишек до дома дотопал…
Не поднять мне одной пять некормленых ртов;
Я Егорию свечку за здравие ставлю,
От парторга прикрыв ненадёжные ставни.
Жду, жалею, надеюсь. При чём тут любовь?»
Деревенский разговор с соведкой
.
В блокаде. Рассказ мамы о службе в МПВО
«Из пригорода как-то, от родни,
Подруге переслали банку меда.
Медовый Спас, пригожая погода.
Мы пили чай… Тревога! И одни
На Кирочную, в зону артобстрела,
Под гром разрывов поспешили с ней…
Наряд МПВО – там, где страшней;
Всегда девчонкам находилось дело:
О пораженья очагах узнать,
И раненому сделать перевязку,
И к строгому дежурному с повязкой
В убежище прохожего загнать.
Вот снова шелест; близко. Мы – в подъезд.
Рвануло сильно. Выждали мгновенье;
Подруга – первой в дверь. И – на колени
Упала, сникла… тишина окрест.
Осколок прямо в голову. Тяжёлый.
Отдельно – каска рядышком, а в ней…
Нет, ты не слушай… В памяти моей
Она живет красивой и весёлой.
Могла и я шагнуть на тот порог…
Но я жива. И помнится сквозь годы:
На тумбочке стояла банка меда.
И кто-то сверху положил паёк».
Для самых молодых:
МПВО - Местная ПротивоВоздушная Оборона - военные подразделения типа современных частей МЧС. Призывали в них в основном девчонок, начиная с 18 лет - мужчины были в армии или в ополчении. Основное оружие - лопаты и носилки.
.
В наступлении. 1943
«Ночь, наступленье, лесные дороги;
Дождь надоедливый глушит шаги,
Вязнут в грязище гудящие ноги,
Где-то уходят на запад враги…
Рядом к развилке выходит грунтовка,
Слышен соседней колонны подход.
Их пропускать – значит, нам остановка:
Каждый пытается выйти вперед.
Встали полки, метров двадцать меж нами;
Вдруг в авангарде – пальба. Чудеса!
Это нас немцы на драпе нагнали,
Топали рядом почти полчаса…
В жизни впервые я видел такое:
Сотни стволов раскаленных – в упор;
Били из пушек наводкой прямою,
И в рукопашной закончили спор.
***
Долго потом вспоминал в лазарете,
Перебирая уже не спеша,
Грохот, и трассы, и всполохи эти,
В луже шипенье ствола ППШ…»
По рассказу тестя, Минаева Афанасия Ильича.