И лишь глаза оправились от слез,
Ты предо мною вырос, словно в сказке,
Все также манит пчелку медонос,
Пришел искать любви и прежней ласки.
И снова щиплешь ревности струну,
И слушаешь знакомое звучанье,
А я тебе сказала – Лишь ОДНУ
Ты выбери для встреч и для прощанья.
И я иду ведомая тобой,
И ты свое, как старая пластинка.
Купаюсь, да! И ножик твой - тупой,
И снова намекаешь на поминки.
Тюльпана лишь четыре нынче есть? –
Да бог с ним, я давно плюю на это,
Вот три сорву, четвертый можешь съесть,
Плевала я на знаки и приметы.
Всё дура, дура, дура, говоришь,
Но правила мои ты принимаешь,
«сказать хотел так много», но молчишь,
И тайну ты мою, похоже, знаешь.
Что к озеру ходила не одна,
И что тебе легко найду замену,
Но говорю – Зачем тебе Она?
И местью угрожаю за измену.
А ты смирен… я так тебя люблю!
Устала, больно, – но опять в улыбке.
Тебе, конечно, печку затоплю…
Скажи теперь, – что твердое не зыбко.
Осадок у тебя и у меня,
И бултыхать не хочется обоим,
А завтра Пасха, – лучше нет и дня,
Чтоб воскресать для жизни нам с тобою.