Карл Иванович
«Что-то непонятное творится с отцом,» – встревожено сказала мама. И вправду, проклиная судьбу, наславшую на него новую напасть, он сидел на диване и остервенело чесался.
«Извольте радоваться, – говорил он тоном, в котором не ощущалось радости, – я весь покрылся твердыми, зудящими лепешками, это последнее, чего мне не хватало.» Обследование, назначенное ему в больнице, не выявило причину и он продолжал страдать от её следствия. Подобранное вслепую лечение не облегчало, напротив, усугубляло треклятую хворобу.
Через десять дней, когда отец мой окончательно разуверился в медицине, дверь в палату открылась и на костылях вошел грузный одноногий старик в белом халате. «Карл Иванович,» – в молитвенном экстазе зашептали больные. Ни на кого не глядя, старик подошел к моему отцу. «Курил всю жизнь?» – с грубоватым нетерпением спросил он. «Курил,» – покаянно ответил тот. «И недавно бросил,» – продолжил Карл Иванович, доставая из кармана пачку дешевых папирос. Одну из них взял отец, другую он сам, и они закурили так естественно, будто были вовсе и не в больнице, а в густой тени городского сада. Пока они курили, твердые зудящие лепешки покинули больного.
«Понимаешь, я пенсионер, я на покое. А покоя нет, потому как дергают, причем, по пустякам, как с тобой, к примеру,» – сказал Карл Иванович и длинно беззлобно выругался.
«Вы спасли меня, доктор,» – начал было больной, но доктор бесцеремонно оборвал его: «Сегодня проведем немецко-еврейский шахматный турнир, а завтра тебя выкинут отсюда за неимением оснований есть больничный хлеб.»
Турнир закончился вничью, а впечатление, произведенное на отца одноногим грузным стариком было неизгладимым, оно и заставило нас хоть что-то узнать о необычном этом человеке…
Потомок аристократического немецкого рода, Карл Иванович Гартман, во время Второй Мировой был полковником немецкой медицинской службы. Потеряв при отступлении немцев ногу, он попал в русский плен, но когда у человека от плеча до кончиков пальцев простираются золотые руки хирурга, когда за плечами этого человека Сорбонна, ему не суждено ни упасть, ни пропасть в сплошном потоке человеческих страданий.
Его заметили, в русском плену он стал санитаром, что было большим послаблением и давало надежду на выживание. У необычного этого санитара консультировались квалифицированные врачи и, освободившись из плена, он вскоре стал ведущим хирургом большой русской больницы.
В день похорон Карла Ивановича Гартмана был остановлен весь городской транспорт и гроб с грузным телом доктора люди несли до самого кладбища. И все плакали и смотрели на скорбное, с чеканными чертами лицо его и на крупные, упокоенные на широкой груди, золотые руки хирурга.
22 августа 2015