Как ребра Матушки Земли,
передний край секут траншеи.
Здесь, как и все, морожу вшей я,
от малой Родины вдали.
Мороз кусает щеки, нос.
С утра декабрьский снег искрится,
невдалеке лопочут фрицы.
Струит дымок от папирос.
На взвод лишь тройка ППШ.
Мозолит трехлинейка шею.
Не греет мёрзлая траншея.
Лишь чудом теплится душа.
Во фляжке булькают сто грамм.
Но я их выпью после боя,
взглянув на небо голубое.
С кровавым потом пополам.
Атака скоро, а пока
нас всех хранит от пуль траншея.
Как благодарен ей в душе я.
И на цевье лежит рука.
Атакой вздыблена земля,
настигнет ненависть кощея.
Пред мной немецкая траншея,
свист пуль, как камертонный ля.
Топча гнездовье сатаны,
гнал фрицев бешеных взашей я.
Не раз спасла меня траншея
В суровом ужасе войны.