Матерям нашим посвящается.
***
На золотистом берегу Каспия, на изумрудных склонах Талышских гор, что тянутся вдоль азербайджано-иранской границы, стоит город, который называют "Гызыл Лянкяран". То есть, - «Золотой Лянкяран». Справа и слева от него расположились города поменьше - Масаллы и Астара. Это один из самых экзотических районов Азербайджана с красивейшими горными ландшафтами, прорезанными ущельями и бурлящими реками, многочисленными термальными и минеральными источниками, чистейшим воздухом.
21-го марта я выехал в Астару. Настроение было праздничным – наконец-то наступил Новруз. С приходом этого весеннего праздника моё прооперированное сердце начинало биться увереннее оптимистичным весёлым ритмом.
Моя старенькая серебристая "Волга" в аккуратных и профессиональных руках моего друга и водителя Ашрафа своей строго изящной вещностью и технической мощью могла бы дать фору многим иномаркам. Ашраф, как и я, не признавал иномарки. Мы оба были старомодными однолюбами. Хоть и не такими уж и «потерянными», как любила подшучивать над нами моя старшая внучка - Лейла - ученица выпускного класса и, по всей видимости, претендентка на золотую медаль.
Ашраф лет двадцать пять был моим водителем, а после моего ухода в отставку вскоре тоже вышел на пенсию, но при этом остался со мной. Врачи запретили мне физически перенапрягаться, запретили и водить машину. Тем более, на дальние расстояния. А для такого профессионала, как Ашраф, с его могучим здоровьем 220-230 километров пути от Баку до Астары было что «семечки полузгать». Ашраф был лет на пять моложе меня, и как в былые наши боевые годы продолжал относиться ко мне не только как к шефу, но и как к старшему родному брату. В моей семье все его любили и считали чуть ли не членом семьи.
Я удобно устроился на заднем сиденье, с наслаждением вдыхая через полуоткрытое боковое окно прохладный ветерок, который веял пряной теплотой пробуждённой природы. Ехали мы к моему бывшему заместителю - полковнику Дамиру, тоже отставнику, на свадьбу его младшего сына Рамиза. Рамиз был уже капитаном национальной армии.
Свадьбу они решили приурочить к Новруз байраму и провести ее на родине своих предков. На этом настояла девяностолетняя мать Дамира - старейшина их многочисленного семейства - тётушка Наргиз. Домочадцы за глаза её называли "Бёюк Ана", то есть - "Главная Мать".
Я, закрыв глаза, бодрствовал, продолжая думать о святости праздника Новруз байрам, оставленного нам нашими предками.
О происхождении этого праздника существует множество версий, согласно которым это самый древний праздник на земле, приуроченный к дню весеннего равноденствия. И все эти версии связаны со "спасением" и "воскрешением". Спасением от зимы и смерти. Вот уже три года, как "воскрес" и сам я.
Первую весточку о приходе Весны подает цветок "новруз-гюлю" - подснежник. Праздник Новруз - праздник пробуждения природы. Приходит пора любви и пора крестьянского труда, закладывается основа будущего урожая. Перед праздником очищают дом, одежду, домашнюю утварь. Духовная сущность Новруза начинается с очищения.
Очиститься обязан и сам Человек, не только телесно, но и духовно. Входить в Новруз можно только с добрыми намерениями и честными помыслами. Нельзя входить в праздник неочищенным. Очищению предшествует проращивание «сямяни». «Сямяни» - главный символ, атрибут Новруза, без которого не принято встречать этот праздник. Это, по-существу, то же, что и новогодняя елка, и даже больше того. Сямяни - не только украшение нашего стола в праздник Новруз, это нечто большее. Сямяни - символ плодородия. По проросшим семенам «сямяни» определяют, каким будет урожай. Если сямяни хорошо проросло и высоко вытянулось, значит быть хорошему урожаю в этом году. А еще это символ нежности. Первая нежная зелень в доме, мягкая, беспомощная, требующая уважительного обращения и Божественной Любви. Символ Доброты и Любви.
Новруз учит Доброте и умению любить. Доброта и Любовь являются главными атрибутами Новруза. Не к этому ли ведет Авеста, не этому нас учат Коран и Библия? Зло можно победить не в одиночку и не Злом, а уповая на Доброту и Любовь, опираясь на их Божественную Силу.
В течение месяца до Новруза каждая из предстоящих четырех недель, а вернее, каждый из четырех вторников был посвящен одной из стихий мира. «Су чершенбе» (вторник на воде), одлу чершенбе (вторник на огне), торпаг чершенбе (вторник на земле) и ахыр чершенбе (последний вторник). По поверьям, в первый вторник обновлялась вода, и стоячие воды приходили в движение. Во второй - очищался огонь, в третий – земля. А в четвертый вторник ветер раскрывал почки деревьев, и, по народным приметам ,наступала весна.
На различных праздниках многие народы используют растения в ритуалах. «Майское дерево» у немцев, англичан, шведов. Новогодняя елка у европейских народов, береза - в древних обрядах славян.
Обряд «сямяни» заключался в проращивании растения и имел под собой высоконравственную и глубоко философскую основу - участие в зарождении новой жизни. Воздействие на зарождение и развитие этой жизни Добротой и Любовью.
Народ, в основе психологии которого лежит выращивание "сямяни", не может быть разрушителем, демоном. И пока народ празднует Новруз и выращивает "сямяни", он остается добрым.
Не подлежит сомнению, что любой праздник, ритуал, идущий из древности, неразрывно связан с психологией народа. С его неосознанными и осознанными желаниями, отражает его мировоззрение. Народ, который шесть недель перед Новым годом посвящает только очищению своей Души, своих Помыслов, своей духовной и физической сущности, никогда по своей воле не возьмет в руки оружия. Народ, который в течение шести недель вместе со всеми своими детьми, где бы не находился, погружается в Доброту, входит в контакт с Добрым началом Космоса, обязательно несет в себе непобедимый созидательный заряд Вселенной. Не зря в эти дни отступают различные болезни и почти никто не болеет. И восьмичасовую операцию на сердце мне сделали весной. Потому она, наверное, и прошла сверх успешно. Все эти мысли роем обволакивали моё сознание, под размеренную хорошую "волговскую" скорость.
-Минут через тридцать мы будем в Астаре, – сообщил Ашраф. - Как себя чувствуешь, командир? Не растрясло?
- Всё отлично, с Божьей помощью и твоей аккуратностью чувствую себя превосходно и даже могу выйти из машины и побороться с тобой.
- С тебя командир хватит, - весело рассмеялся Ашраф.
Закрыв глаза, я вновь предался своим думам.
Астара в переводе на русский язык - "тихая дорога". Тысячу лет назад караванами лошадей был протоптан великий Шелковый путь по коридору, объединяющему Азию и Европу. Через Кавказ (сейчас этот маршрут называется ТРАСЕКА). Путь этот нередко был сопряжен с разбоем и нападениями, но удивительно, что дорога от Лянкярана до Астары, говорят, была на редкость тихой и спокойной. Потому и назвали ее так – «оста ру». Я всегда наслаждался пейзажами по дороге из Лянкярана в Астару. Всевышний Творец создал на этом участке особую Красоту, чрезвычайно живописную - лесистые горы. Где в субтропическом климате на склонах гор произрастают реликтовые деревья. Слева на узкой приморской полосе разместился Гирканский заповедник, где охраняются древние представители гирканской флоры - железное дерево, дзельква….
-Бла-го-дать!- громко выдохнул я.
-Что, командир? - с беспокойством спросил Ашраф.
-Говорю, - как хороша жизнь! Эх и погуляем мы на свадьбе!
-Ашраф, а дорогу ты помнишь, или дашь мне тряхнуть стариной, сесть за руль, не хочется быть у них в глазах немощным пассажиром.
-Обижаешь, командир. Дорогу отлично помню. Уж сколько раз мы тут бывали, - обиженным тоном буркнул Ашраф. - Астару мы проехали, до их села ещё километров десять, за два - три километра пересядешь, командир, за руль.
Селу, где родился полковник Дамир, было больше пятисот лет. Оно раскинулось прямо в предгорьях Талыша и было уникальным не только своим возрастом, но и своей природной красотой.
-Ашраф ты слышишь журчание реки? Мы уже почти у цели. Остановись, пора мне пересесть за руль.
Я с нетерпением тронул машину с места и почему-то, очень разволновался. В последний раз я был здесь четыре года назад. Мне очень захотелось увидеть тётушку Наргиз, может быть в последний раз, так думалось мне тогда. Болезнь сердца медленно убивала меня. Родителей своих я похоронил, отца в - 1998, году мать - в двухтысячном.
Самым старшим в роду был я - четырёхкратный дед. Но душе хотелось ещё немного оставаться ребёнком, хотелось материнской ласки и поддержки. Хотелось уткнуться в материнский подол и спрятаться от смерти. Не хотелось умирать из-за больного сердца.
В различных боевых переделках не было страха, а тут он, проклятый, появился. И тётушка Наргиз тогда обняла меня, прижала мою голову к своей груди и, ласково погладив меня по моим седым волосам, тихо пропела, словно колыбельную:
- Да буду жертвой я для своих детей. Пусть их боль перейдёт ко мне. О, Аллах, возьми мою жизнь взамен. Они по Твоей воле должны провожать меня к Тебе, а не я их.
Тогда я впервые в своём солидном возрасте расплакался как ребёнок, и на душе у меня вдруг стало легко, а страх исчез.
Показалась река Астарачай, она грациозно бежала с высоты Талышских гор, чтобы слиться с седым Каспием.
Навстречу бежали «дамировцы», так я шутя называл домочадцев моего боевого друга и побратима - Дамира Талышского. Я спешно вышел из машины. Дамир, не по годам стройный, как истый горец быстрый в движениях, стремительно подошёл ко мне и крепко обнял.
- Салам командир! Тебя ждали, не начинали свадьбу. Бёюк Анна устала смотреть на дорогу, все повторяла: Сейчас мой сынок Ариз приедет. Вот смотри, стоит на крыльце наша мать. Так что, иди, Ариз Талыбович, отрапортуй ей по всей форме.
Дамир радостно засмеялся.
Я, насколько позволяло мое прооперированное сердце, чуть ли ни бегом устремился к тётушке Наргиз.
Она стояла у крыльца, не согбенная годами, высокая, словно гордая чинара. Белая как лунь прядь волос выбилась из пуховой шали и мягко ласкала её, изборожденный годами, широкий красивый лоб. Я подбежал к ней, взял в свои руки её натруженные ладони и осыпал поцелуями. Мне почему-то, захотелось расплакаться, ну это уже от радости.
- Дай посмотрю на тебя.
Она окинула меня строгим взглядом, потом поцеловала в лоб.
- За тобой хорошо смотрели. Передай своим, что я довольна ими.
И вдруг, обхватив мою голову, притянула ее к своей груди и тихо пропела, словно колыбельную: - - Хвала Тебе, Аллах, Всемилостивый и Милосердный. Ты подарил мне счастье видеть сильным и здоровым названного брата моего сына Дамира, которого я люблю за его чистую душу, как родного сына. И сегодня свадьба моего самого младшего внука. Великое Счастье Ты подарил мне. Да буду я их жертвой. Пусть боль и горе обойдёт их. Я приношу своё сердце к твоим стопам. Не обойди их Своей Любовью и Счастьем, о, Всемогущий!
Это была благословленная Всевышним Творцом песня Материнской Молитвы.
***
Спойте, соловьи, ту песню,
Что в детстве пела мне мать.
Почему-то сердцу тесно,
Трудно мне стало дышать.
Я часто её вспоминаю,
Любуюсь нежным лицом.
И в мыслях мать обнимаю,
Мне снится старый наш дом.
Спойте, соловьи, сквозь слёзы,
Средь звёзд живёт моя мать.
Я часто вижу в своих грёзах,
Родную свою благодать.
По жизни она мне сияет,
За руку мягко ведет.
Душою меня защищает,
Колыбельную с грустью поёт.
Спойте, соловьи, ту песню,
Что в детстве пела мне мать
Почему-то сердцу тесно,
И трудно мне стало дышать.
27. 03. 2008 год. Баку - Ленкорань.
Нравится 0 Не нравится