Тяжёлый посох. Грубое рядно.
Весенним ливнем смыта позолота.
Теперь до самой смерти суждено
юродствовать в одеждах Дон Кихота.
Легко идти освистанным толпой,
пошагово превозмогая робость.
Суровость бытия самим собой –
последняя и высшая суровость.
Ничто уже не точит, не грызёт,
и крест вдали не видится позорным.
Как оказалось, время – это всё,
пространство же, напротив, иллюзорно.
Избавившись от правды и от лжи,
оставив позади и смех, и слёзы,
ты, как ни странно, продолжаешь жить.
И счастлив от своей метаморфозы!