Мосты наводишь, лепишь пелену
кисельных берегов, на ней — дома,
но стоит оступиться в полынью
десятилетней давности письма —
и без остатка чёрная дыра
тебя вбирает, поглощает свет,
вычерпывает воздух. Умирай
в воронке слов, которым десять лет,
во льдах летейских, в пламени реки,
не ставшей ни свободой, ни судьбой...
Гори за то, что было не с руки
сжигать мосты и письма за собой.