Закрываем все двери, воздвигая барьеры,
Утыкаемся в стены своего интерьера.
И нам плохо, нам больно… открыть дверь не можем,
Ведь до нас не дойдёт, что есть что-то дороже…
Мы сидим на кровати, зарываясь в подушку,
Под плечо положив память детства – игрушку.
Говорим мы ей всё, что за день накипело,
Говорим ей всё искренне, пламенно, смело.
Ведь она нас поймёт, не предаст паре блошек,
А она ведь одна, кто никак не поможет.
С грустью взглянем на дверь. Громко хлопнет щеколда.
В компенсацию ей – нараспашку все окна.
С высоты этажей мы кричим – нас не слышат,
Будто кто-то взял пульт и нас сделал потише.
Но мы крикнем ещё, сунув плечи наружу,
Но услышат лишь то, что их цент канул в лужу.
Мы кричим ещё громче, из окна – половина,
Но им важно лишь то, что Серега с Полиной!
Мы кричим, мы орём, мы встаём на колени!
На мосту разбивается банка солений.
Уже голос охрип, мы кричим так упрямо,
Но у рыжего Петьки папа - вор, и вор – мама!
Мы встаём на носки… и летим прямо в Лету…
В мире лишь на секунду узнают об этом.
И не видя окна, люди те чётко верят –
Умер ты, если наглухо заперты двери…