Дорога медленно поднималась вверх. Хотя времени было около трех часов, жары не чувствовалось. Солнце изредка закрывали облака, и ветер по мере нашего подъема становился все ощутимее.
Мы шли с ней, взявшись за руки. Слева от дороги простирались пологие склоны холмов, покрытые травой и редкими маленькими соснами; справа - огромное море тихо шумело прибоем и терялось на горизонте в солнечных бликах.
Невдалеке от крутого берега стоял храм. По внешнему виду и архитектуре трудно было определить, какой он веры; но в одежде встретившегося нам внутри священника было что-то от буддизма. Стен у храма не было, купол держался на множестве расставленных по периметру колонн, и из-за этого ветер свободно гулял внутри храма.
Главное в храме - колокол, как объяснил нам священник, с помощью него каждый может узнать то, что он хочет узнать.
- Вы, в частности, - священник посмотрел на меня, - познаете Истину.
Колокол был установлен недалеко от входа. Основание колокола было не в форме круга, а в форме эллипса, из-за чего он был похож на перевернутую ванну; языка не было.
- Я, пожалуй, попробую.
- Давай, давай, - сказала она с добродушной усмешкой, - ты ведь у нас философ.
Под колоколом висело что-то по принципу подобное качелям; крепилась эта конструкция к потолку четырьмя подвижными деревянными брусками. Я поднялся и расположился на этих "качелях", при этом голова моя оказалась внутри колокола, который к потолку был прикреплен неподвижно.
И она со священником стали, стоя с разных сторон, раскачивать "качели", голова моя стала совершать маятникообразные движения внутри колокола. "Качели" поскрипывали.
Я услышал очень тихий гул. Должно быть, ветер в колоколе завихрялся, образуя при этом подобные звуки. И я мгновенно заснул.
Я спал без снов; когда я проснулся, мне показалось, что проспал я очень долго, хотя за время моего сна солнце сдвинулось совсем немного. Я спустился вниз. Священника уже не было; а ее я заметил невдалеке, собирающей какие-то полевые цветы. Я огляделся вокруг, и меня охватило какое-то странное чувство. Чувство глубокого удовлетворения всем, что я вижу вокруг: этим облачным небом, этими склонами, которые через сто лет будут представлять собой хвойный лес, этим глубоко дышащим внизу морем; чувство удовлетворения собой таким, какой я есть. И я подумал, что человек всегда достоин того мира, который его окружает; и мир всегда достоин человека, находящегося в нем; всегда; независимо ни от чего. Конечно, то, о чём я подумал, вряд ли можно назвать Истиной, потому что, как мне казалось, после познания ее человек должен успокоиться и на все начать смотреть по-иному с тихой затаенной улыбкой; я же навряд ли стану хоть немного спокойнее и до внутренней гармонии мне далеко.
Что ж, я не познал Истину, но зато я (почему-то) очень хорошо выспался.