Ты был картежник, шулер и меняла,
В потертых джинсах, со стальной серьгой.
И я тебе стократно изменяла,
Чтоб ты забыл, как это — быть с другой.
А я была почти в вечернем платье,
С накинутой косухой на плечах.
Ты матом обвинял меня в разврате,
Дыханьем мою шею щекоча.
Ты был в очках зеркальных и под мухой,
А я курила, крепко сжав мундштук.
Тогда при всех назвал ты меня шлюхой,
За платье, декольте и наготу.
А я была спокойна и надменна,
Ведь «шлюха», так подумать — комплимент.
Всё правда, и я буду откровенна:
Всё это рыжий ****ский мой пигмент.
У нас, у рыжих, ****ство есть в натуре,
Хоть матери нас, хоть на цепь сажай.
При нашей внутренней температуре
Востребованы мы, не угрожай.
Ты вором был, всегда ходил бесшумно,
Ты мне всегда чужое лишь дарил.
И я тебе ответила разумно.
Ушла к чужому. Не благодари.