9-го мая поздно вечером я вернулся в родную деревню с Вахты памяти. Наш поисковый отряд работал на Синявинских болотах. Мы подняли 13 солдат, среди них один офицер и сержант. К сожалению, установить их имена не удалось. Всего было поднято в эту Вахту 1211 человек. Опознано 58.
В деревне у нас памятник с именами погибших земляков. Среди них есть и те, которые пропали без вести. И вы сами понимаете: для меня это не просто имена. Когда работаешь по воронкам от снарядов и мин, когда вычерпываешь воду, когда руками по локоть в болотной грязи нашариваешь на ощупь косточки погибших солдат, когда ищешь хоть что-то, что может указать на их имя, думаешь, а вдруг он наш, из покшан, пинежский? Потому памятник погибшим солдатам для меня, для моего отряда - это не просто список. Это боль, это война, через которую мы проходим в каждую Вахту.
Мы видим, с какой любовью в каждой большой и малой деревеньке, в городке, в посёлке, где я бывал по роду литературной и поисковой деятельности, относятся к этим памятникам, к деревьям, посаженным во славу погибших солдат. Я помню старушонку, повязывающую георгиевскую ленточку на искорёженное, полуживое дерево: «Мы его не убираем, разве можно убрать, оно войну помнит!»
Я думал, что оскверняют памятники где-то там, на Украине, Польше, Прибалтике, и никак не мог даже в страшном сне представить, что это будет здесь, в деревне моей родной, возле дома моего. Я узнал об этом 8 мая, мне позвонили, я был в дороге. Представьте, каким для меня стал этот праздник! Насколько у человека может быть контужена совесть, если он мог поднять руку на самое святое, на память наших солдат, насколько он может не чтить историю нашего села, не уважать и не считаться с мнением односельчан? А так одним административным рвением, основанным Бог знает на каких амбициях, приказать вырубить священные деревья, посаженные в память погибшим воинам. Что это? Я не знаю… Мне трудно найти объяснение. Мне больно и горько.
Я иду на работу утром. Вот они, беспомощные и раздетые могучие стволы елей, брошенные вдоль дороги. Им бы жить и жить! Так и вспоминаются рощи, вырубленные фашистами в Ясной Поляне. Но там-то были фашисты! А у нас – что? На берегу реки среди груды мусора и непросохшей грязи, небрежно свалены зелёные, ещё не верящие в смерть ветви. Их сожгут вместе с грязью и мусором. Смотри! какое место выбрано для сожжения! Там, где сжигают мусор! Неужели вот так мы сжигаем свою память? Неужели настолько контужена совесть? Где ответ?