Ей не играли встречных маршей
оркестры меди благозвучной,
И жизнь ее звездою павшей
скатилась вдруг с небесной кручи.
Чуралась дрязг, речей заумных,
знавала радость, больше - лихо,
коль веселилась, то нешумно,
и отошла вот так же, тихо.
Не бередит мне душу вовсе
гранитный холод обелиска,
но - мамой собранная в осень,
сухих опят тугая снизка.
Слегка припудренная пылью,
подобно лику на иконе;
В ней - леса дух и вздох ковыльный,
в ней - запах маминых ладоней.
И, на глаза надвинув шляпу,
иду с погоста, как незрячий.
А сердце боль когтистой лапой
сжимая, вновь куда-то прячет...