Ты знаешь, мама, уплывают сны –
холодные бесплотные плотвицы.
В прорехах прохудившейся весны
проглядывают пасмурные лица
плакучих дней.
Промокшие дома
рождают ранним утром постояльцев.
В прокуренных сетях своих же пальцев
я снова задыхаюсь.
Страшно, ма.
Вчера срубили тополь под окном:
на чёрном теле – сахарная мякоть,
копна ветвей истоптана, измята.
Ты знаешь, мама, только об одном…
Ты знаешь, мама, только об одном
прошу, вдыхая запах древесины:
не потеряться, став однажды сном –
тяжелым,
беспокойным,
тополиным.