Хрипло ворчат бобины, лениво вращая пленки,
в воздухе чинно и тонко
витают лучи.
Тихо, молчи -
на экране качают ребенка,
в ржавом замке бесшумно кружатся ключи.
Весна. Прилетают грачи,
как на рисунках пейзажей.
В этом фильме полнометражном
каждый момент до безумной истошности важен:
здесь всё начиналось однажды и также
однажды закончится
здесь.
Бог весть,
что за кадры сменяют друг друга.
Ты в зале холодном один, до мурашек напуган,
на экране - картинки какой-то лачуги,
на пороге лачуги, опираясь на угол,
сидишь и смеешься
ты:
Полевые цветы,
запах сена и мяты,
ты в какой-то рубашке из ситца измятой,
поодаль из миски лакают котята,
твой завтрак уже на столе.
Про «цветы», про «полей»
просит голос из хаты,
неохотно встаешь, но походкой солдата,
кривляясь идешь, твои грязные пяты
на досках рисуют
следы.
В твоих грязных, худых,
исцарапанных пальцах
цветные игрушки покорно ютятся,
ты, щурясь от солнца, берешься смеяться,
в твоих кудрях гуляет сквозняк.
Непонятный синяк
и заноза в коленке,
ты пьешь молоко, но опять эта пенка,
гулять не идешь: исправляешь оценки,
а на улице буйство
весны.
Потерпи,
скоро юность и ветер,
скоро будешь свободен, беспечен и светел.
Гляди, вот уже романтический вечер,
под дождем первый твой поцелуй.
«Ты танцуй,
зажигай свои звезды,
пока в этом мире всё ясно и просто»,-
бессмертный девиз, что звенит в пьяных тостах
застолий и пышных
торжеств.
Пролетает семестр
да за месяцем месяц,
в работе весь год, а потом целых десять,
время безжалостно мчится навстречу,
ты также несешься к нему.
Причесав седину,
ты листаешь газету,
а зимы сменяются огненным летом.
Досчитай до пяти – и тебя уже нету,
уже поздно куда-то
бежать.
На воде тишь да гладь,
рядом – клён и ограда,
струящийся шепот вечернего сада,
большей отрады уже и не надо,
только б время обратно вернуть.
Весь твой путь –
суета и проблемы,
ты вроде и был, а вроде и не был.
После себя не оставив и хлеба,
как-то горько вот так
увядать…
На счёт пять
открываются двери
и холодом лютым из улицы веет,
весь зал заливается белым-пребелым
светом, слепящим глаза…
Вдруг родная стезя,
мамин голос из хаты:
«Ну полей ты цветы, говорю раз в двадцатый».
Урчат на коленях уютно котята,
твой завтрак давненько остыл.
Приподнявшись, без сил,
протирая глазенки,
зеваешь спросонья так сладко, так звонко…
И жизнь не записана на кинопленку,
и есть шанс
вдруг
всё
поменять.
(с)Helen Shevts