Слушает. Думает. Ничего обо мне не знает.
Потому что во мне двести лет как идет война и
Победители просто не в курсе, что проиграли,
Из знамён - лишь побитые временем витражи.
Я умею смеяться в голос в нужных местах и
Если бьюсь, то всегда в осколки, с таким размахом,
Потому и мерещусь слабой бездомной птахой.
Мое форте - как пыль легчайшие миражи.
Я умею не быть частью целого, но казаться,
Разрываться на рифмы, строки, витки, абзацы-
Ты подумай-ка детка, какая дегенерация -
Быть так близко к кому-то, по факту - не быть ни с кем.
Так что ты бы меня послушал да помолчал бы,
Приходи, если хочешь, я буду твоим причалом.
Есть слова, есть любовь. Я всегда это отличала.
Потому у нас не находится общих тем.
Потому мои руки действительно холодны и
Не становятся даже любимые мне родными,
Отпечатком ложится на губы чужое имя -
Это все не беда. Это все беда. Это все война,
На которой никто не увидит Аустерлица.
Хочешь правду? Совсем не хочется застрелиться,
Не заплакать толком, не разозлиться -
Потому что давно не чувствую нихрена.
Бей посуду, хватай за плечи, греми ключами,
У меня недосып, третьи сутки слегка качает.
Я спокойно свою действительность выключаю
Это вряд ли прихоть - делить на чужих/своих.
Миражи растворяются вместе с огнем рассветов,
Потому не пытай себя - "где ты, скажи мне, где ты?"
Все запястья в ссадинах - пальцы или браслеты..
Я останусь - увы останусь - живей живых.