В гранях стакана – пламя.
Как запах сканка,
весна
снимает с весталок скальпы.
Слепая ярость и страсть
достались кострам ристалищ –
святая сталь у виска,
во взгляде хрустальный сланец.
Роса стекает с лица.
В закатных огнях
горят города,
арабская вязь посланий взрывает храмы: седьмая
заповедь – не писать, но стирать с листа письмена.
Слетает звезда на запад.
В испарине спален
слова стихают,
ведь память – страх не попасть назад.
Небеса
оскалом серпа луна рассекает. На' пол остатки сна разбросав,
искрятся глаза,
слезам не упасть на кафель, и вакхи в танце,
и радость.
Взгляд застилает
красным.
Весна
срезает сама свой скальп.
Кислота на рваную рану.
Зарево расцветает, как алый стяг
над рейхстагом.
Маем распято знамя
на старых сваях-крестах.
Вставай,