Я былину расскажу, правду-матку доложу, коли хватит сил дослушать - любопытство остужу, про события и действа, то ли памяти провал, что столетний дед, с пристрастием, как-то в детстве рассказал.
Может дед и приукрасил, в этом деда не стыжу, я же вам, лишь то, что слышал, без вранья перескажу.
Я начну, а вы присядьте, а хотите - на пол лягте, на кровать, иль на кушетку - долгий сказ, ведь случай - редкий.
Если, вдруг, чего забыл, иль секрет какой раскрыл, попрошу вас не серчать, не ругаться, не роптать. Не согласен? - не читай, со страницы убегай и большие щёки в гневе сильно о пол не роняй.
В непокорность - не стыди, не лижу я сапоги всем царям, царькам от власти злобной воле вопреки.
...А случилось то в стране, где-то в средней полосе, где прекрасная природа смотрит звёзды в тишине, где коробушка скудела от господской дури, чванства, от мещанства той элиты и народного буянства. И неважно, что там было - царство, ханство или панство, там страдали люди с болью от безмерности и пьянства. Всё в стране не так, не то, вся казна как решето, свита вся кричит "ура…а…", хоть прогресс, хоть ерунда.
Там солдат гурьбой ходил, круглый год шинель носил, лапти на ногах, обмотки, вот и все служивых шмотки, и ружьишко - коль стрелок, и солдатский вещмешок, взгляд в испуге, бег трусцой, хоть здоров он, хоть больной. Ел солдат - коль суп нальют, или милость подадут… Разве смог бы тот солдат брать врага в лихой обхват?
Много было в той стране, в недалёкой стороне - рек, земель, лесов, морей и коров, и лошадей, урожайные поля - благодатная земля, уголь был и нефть, и газ,... к ним царя страстной указ, чтоб богатства те сберечь, простолюдам газ не жечь, нефть по капельке добыть, в речках золото намыть, а добытое - в казну, чтоб поддерживать страну...
Так говаривали люди в той стране, да в старину.
Применяли "пряник" власти к поплавку - придворной касте, чтоб бюджет страны огромной меж собой делить на части..., лишь царю, его семье, свите всей, что при царе, "не разлей вода" друзьям, власти преданным князьям, чуточку братве лихой и дружине боевой, чтобы мир их охраняли без отправки на покой.
Что осталось - уговор, для резерва на весь двор, лизоблюдам, что поддержат власть царя в хмельной фавор.
Что тут скажешь? - ничего, плохо ль это, хорошо, лизоблюд царю товарищ коль бюджет как решето.
А трудящимся, народу, дать их мнимую свободы, вдуть им мысли, что она, сверху, от царя дана. Дать к теплу охапку дров, иль лепёшку от коров, чтоб пахал - дубовый плуг, за коней - сосед иль друг. Пусть народ, как скот в хлеву, ест овёс, листву, траву, землю роет день и ночь, но с короны - взгляды прочь! Ест опилки-хлеб с водой и глотает то слюной, и мечтает он в бреду одолеть страны застой. А в лекарство - водку, хрен, травы всякие, пурген, если надо и рубашку с рукавами до колен, коли что - их враз связать, сапожищем наподдать, - недовольных успокоит, точно, воли не видать. На еду, тепло, одежду, нечего питать надежду, пусть добудут, дикари, чай не важные цари.
Пусть им прошлое расскажут, правдой-маткой в рожу вмажут. Невозможно жить вне царства, а иное - кто докажет?
...Ясен пень, хоть кол забей, мир был диким до царей, беззаконие, жестокость - явь и кредо жизни всей. Всюду войны да набеги, вера только в "обереги", а ворье дома сжигали увезя добро в телеги.
Жизнь не жизнь - одна "заклань", миром всем платили дань и с надеждой говорили: "Хоть на время, вор, отстань...". Земли, те - опустошали и дома, людей сжигали, баб насиловали вволю и детишек отнимали.
Но, пришло царёво время, распрямило плечи племя и зажил народ в надежде, что ослаблено их стремя. Ведь цари не жгут, не грабят, на колени редко ставят и за это, люди царства тех царей без меры славят. При царе ж, точь-в-точь с законом, вкралась новая "петля", то - "налогами" прозвали, - правит царская семья. Но, как встарь, не убивают, на кол, "звери", не сажают... отдаешь лишь половину, а другую - оставляют...
Во главе страны той - царь, пан, иль хан, иль государь, но страну держал в руках, чаше, правда, в кулаках. Коли было по душе - всё тонуло в кутеже, ну а было что не так - без разбору, да в пятак.
Царь любитель был шутить, обо всём поговорить, понимал всегда лишь то, что для трона хорошо. Он везде ходил, ругался, трезвым редко в люд являлся, оплеухи раздавал, коль при нём кто-не вставал.
Громко царь орал на всех, в этом был его успех, мог впадать в уныние царь с февраля, да по январь. Обжирался часто он, водку пил, как воду - слон, спал да пил и ел, да спал, тем без меры уставал.
Летом, осенью, зимой то орал, то сам не свой, и правленье в царстве том, проводил как управдом. Недругам, что "не свои", "снились" часто батоги, тюрьмы - им как дом родной, чуть не то, так - заходи. А "своих" он награждал, звания друзьям давал, мог братву за всё простить, а вдобавок - наградить.
В жизни был он часто строг, коль не в духе, занемог, если выпил лишку, вдруг, мог забить до смерти слуг. Он указывал всегда как стекает в щель вода, на листочки, что в садах и на кустики в лесах. Страх любил в мечтах летать, поохотившись - поспать, мог лосиху подоить и в дощечку гвоздь забить. В общем, был большим "спецом", с виду - бравым молодцом, но страну тянул назад, управляя "шилом в зад". И не в силах был тот царь - пан-вельможа-государь, разобраться, что не так, что главнее, что пустяк. Старый, млад и пацаны до краёв убеждены - пусть уж правит царь, он мирный, лишь бы не было войны.
А ещё, любил он баб, в этом деле был он слаб, баб "трясти" - святой обряд, будто взял патент-наряд. Были там и молодые, и постарше, и косые, в общем, бабы не в обиде, что пути царя кривые.
Хвалят все царя за "это", пусть хоть что - не льётся кровь, благодарны бабы, девки, … до чего ж слепа любовь!
А желания народа видит царь лишь иногда, хочет царь, чтоб всем, да лучше, а в итоге - как всегда!
Я душой не покривлю, очевидное скажу, в мыслях царь - стальной обрез, в жизни - слабый духом срез, слабой власти - слабый царь, пьянок жутких государь, так, лишь пшик природы сей, беззаботный прохиндей.
В умных прениях, вся рать страх любила помолчать, где любил лишь шут с мозгами речи умные толкать. Остальным не было дела до речей шутливых, смелых. Свите лесть всегда занятна, в лести свите жить приятно, славят шоблой род царя, - с маслом хлеб едят не зря, смотрят преданно в глаза, смачно чмокая в уста.
Царь свободу дал той свите, - царской преданный элите, та ж пила, свежьё едала, сладко спала, танцевала, лишь веселья и остроты от субботы до субботы, а народ пусть терпит, - серый, ни к чему о нём заботы.
Помогал царю лишь шут - хитроумный словоблуд, он в дела страны встревал и советы всем давал, спорил смело он с царём, пальцем тыкал светлым днём, анекдоты все лихие шут рассказывал о нём.
Звался шут - советник тот, русским именем - Федот, раньше пас овец отару, а сейчас - царя оплот. Сказки сказывал с утра, хоть мороз, а хоть жара и строчил он анекдоты, чем сводил царя в икоты. Не боялся никого, говорить он мог хоть что. Царь частенько приглашал, чтоб его тот утешал, слушать свежий анекдот про своих хмельных щедрот, чтобы скулы все сводило от речей, что жжёт Федот.
Царь смеялся, пил и кушал, бодрствовал, Федота слушал, даже пальцем не грозил, чтоб тот речи прекратил. Сказы умного шута будто нора для крота, просыпала мысли в царстве, усыпляла дурь царя.
А тем временем, в том царстве, - непонятном государстве, зрел очаг негодованья - злобного непослушанья. Знаем с детства мы про то, сбудется - коль суждено. Коли кошки все на крыше - на столе танцуют мыши.
Вот и в том, незнамо царстве, как в кошачьем государстве, коль царю до дел нет дела - ... скинуть можно с трона смело. А коль время так идёт - некогда идти в народ, чтоб народу объяснить, как с царями надо жить. Скажем так: народ устал, всех в стране тот царь достал и мечтали, чтоб царя увезли за три моря. Пусть закроют, пусть скуют, пусть утопят в царский пруд, лишь бы слух пошёл по царству: "Кончился царя дебют!".
Будто в общем сне, ночами, видят свиту харей ниц, как сверкают пятки оных от подворий до границ. Все регалии забыты, гонят свиту на восток и царя, царицу царства, строем всех, да под свисток.
Сон безжалостный, тяжёлый, может лучше всё ж, в тюрьму, или в самый крайний случай - всех загнать на Колыму? Но, без жертв, да в тёплый день, не в мороз, ядрёный пень, чтоб самим не пострадать и сосулькой не стонать...
Что же делать, как же быть? - надобно чего решить и чего в стране поделать, коль нельзя так больше жить?
Всё. Решили. Лишь без крови, чтоб в морозы не страдать, без простуды дело века благородно начинать.
... Собрался народ тайком, кто чрез двери, кто ползком, на собрание пришли, все охрану обошли. Впрочем, что за ерунда? - и охрана там была, и сапожник, и портной, косарь со своей косой. Был и всем знакомый шут, краснослов и баламут, хорохорился в тусовке без стеснений, бесий плут.
Весь собравшийся народ, с ним и всякий странный сброд, стали сразу предлагать как царя с палат прогнать. Как запрятать свиты след, стырить царский амулет, скипетр длинный, булаву и династии канву.
Вдруг, какой-то шалопай глотку драл, мол "крови дай", методов к тому любой: есть нож острый, кол тупой, есть мороз и полынья - враз исправят правду дня, есть верёвка и топор - к ним отдельный разговор, также есть огонь, вода - ширь природы - красота, дыба, плеть и гнутый крюк - всё, чтоб привнести "каюк". Нам главней всего успеть до победы уцелеть и свалить царя со свитой, и победный марш пропеть. А пока - не спать, не есть, все нюансы бы учесть, в тот же час идти в поход, чтоб свалить весь царский род.
И решил тот резвый сход, с ним и всякий разный сброд, надо за царём идтить и немедленно схватить. На бузу идти с рогаткой, взять топор и вилы с хваткой, провалиться нам нельзя, ведь иначе - полынья…
Все всё поняли, сошлись, их мечты почти сбылись, не сдавать же, вдруг, назад, отказаться от наград?
И почувствовал Федот, что момент совсем не тот, коли задымят костры, то стране хана, увы. А затем и дым шальной, и стрельба братвы степной, повсеместные пожары и опять война, застой. И наступит, как уж было много раз в стране родной, лишь безвластия этапы, всех отправив в мир иной.
Призадумался Федот, мозг - ходячий анекдот, коли сделать что не так, он один на то мастак. Понял он, ни свет заря - надобно б спасти царя, ведь привяжут камень к шее и запустят в якоря. А в периоды безвластья - худо "править" без царя, ведь достанут враз ненастья и увидешь якоря.
Как же быть коль жизнь одна? А спасётся ль вдруг страна? Как спасти царя от смерти? - непонятно ни рожна. Вновь буза - опять кровища, смерть и горе, и беда. Жить хотят и стар, и нищий, жизнь у каждого - одна. Тут и мысль пришла до кучи, коль гасить бузу нет мочи, надобно бузу возглавить, пусть она на камень вскочит.
Предложить толпе той надо к светлой жизни длинный путь, объяснить, что с той дороги просто так нельзя свернуть. Пусть поверит недовольный, слушают с открытым ртом, главное - не допустить бы, в той бузе, страны разгром.
А царю, как небылицу, рассказать, мол, сбор лихой, сетовал лишь о рыбалке, слушал анекдот живой. Мол, собрались мы в округе про успехи обсудить, как улучшить послушанье и короне угодить. Там, посмотришь, царь поверит, дурья кровь не потечёт и продолжит жить как прежде недопонятый народ…
И сказал тогда Федот, что убрать царя - не ход, мы же, чай, не басурмане, чтоб валить весь царский род. Сохранить бы жизнь царю - дать мешок или суму, пусть подачки просит он, коль прогнали с трона вон, а в народ забрать всю власть и самим рулить во сласть, за Можай царя загнать и на склад корону сдать.
А про кровь - прошу забыть, коли что - прошу простить, будь ты царь, пастух иль нищий, ты ведь тоже хочешь жить?
Все зашевелились, вдруг, в самом деле, злобный круг намечается в стране, польза в том лишь сатане. Семьи могут пострадать, жёны будут горевать и зачем в стране нам драка, может лучше переждать?
Лоб Федота пот покрыл, притчу вспомнил где сострил, чтоб её не забывать он решил пересказать. Он сказал с десяток фраз:
… "Помню, было как-то раз, вдруг, ко мне приехал царь - беспробудный государь и задал он мне вопрос: "Есть ли в анекдотах спрос, и смогу ль прожить я дни коль закончатся они?".
Я царю сказал: "Царь мой, анекдот мой юморной, сколь на свете будешь жить, - столько я людей смешить. Можно и наоборот, раз травлю я анекдот, - ты, мой царь, живой, здоров, без шептух и докторов. Ты, как хочешь понимай, волю чувствам не давай, будешь править долго ты, лишь без зла и суеты".
Не послушал меня царь, наш вельможа-государь, ведь в шальной стране кутёж, на селе скота падёж, жизнь людей вперёд идёт, каждый свой удел пасёт, а в большой стране все планы пишут задом наперёд".
...Горн на башне затрубил, весь народ заголосил, что в порыве вольном, гневном, от присяги отступил. Всем понятно - всё не так, кто-то видел в этом знак, заболтать людей с уменьем мог Федот - словес мастак! Может то сигнал с небес, чтоб Федот на трон бы влез, чтобы правил он страной, хоть и очень он смешной? Тут-же кто-то предложил, чтоб Федот вождём их был, а захочет - хоть царём, только правит пусть с умом. Чтобы ум Федота жил и ко делу приложил, смотришь заживёт народ в мире счастья, без забот…
Гордо встал тогда Федот, позабыв про притчи ход, прокрутил свои усы, подтянул штаны-трусы, выпрямив кривой хребет, дал прямой, страстной ответ, толь с запоя, толь с пурги, дал "Ок"-ей пойти в цари. Сам себя и поддержал, всем надежды смело дал, объяснений для народа он с разбегу сочинял. Посмотрев с надеждой в зал - строгим голосом сказал:
"Да…а, уж точно, царь не тот, любит пить хмельной компот, из-под бешеной коровы - молочко он пьёт весь год. Очевидно - сник наш царь, он в стране не господарь, а купается в безделье как никчёмный секретарь.
Не желают царь и свита на народ родной пахать, знать пришёл "memento more", значит можно всех прогнать. Дохнет скот и нет идей, нету жизни для людей, любит царь собак и кошек, и вино, и лошадей. А на люд, страну - начхать, с колокольни наплевать, остаётся всей страною лишь беспомощно вздыхать.
Прям скажу, на вас глядя, надобно б сменить царя. Я даю кандидатуру, - лишь Федота, лишь себя. Самозванцев нам не надо, я скажу вам всем, друзья, сход решил - я с ним согласен, впредь, царём здесь буду я".
Подтянув потуже пояс и погладив свой живот, бросил взгляд поверх стоящих, посмотрел в народ Федот, и, вздохнув - "смирился" видно, в небо указав перстом, он заумным, панским видом громко рявкнул, будто гром: "Я отныне - царь Федот, царь невиданных щедрот, коли кто-то не согласен - я создам ему хлопот. Буду я за вас болеть, днём и ночью сердцем бдеть, всех жалеть и ублажать, если что, ни есть, ни спать. Лыжи раньше я точил, с ними в лес в жару ходил, урожай я ждал весной, летом - снег, жару - зимой… А теперь - над вами царь - пан ваш новый - государь.
Попрошу-ка я вас всех, закрепите мой успех, - на колени встаньте все, честь отдайте срочно мне и присягу на крови принесите мне в любви. Ну а завтра, прям с утра, пусть придёт вся детвора, жёны ваши, дяди, тёти, даже те, что на работе и, как все - начнут с присяги, да ко мне - в любви, в отваге. Я отказы - не приму, если что, то прям в тюрьму. Вот ещё - отсель не пить и бюджет мой не кутить, и налоги все собрать, … кстати, надо б их поднять…
Царству - быть! Продрать всем очи! Дать мне право первой ночи! Никому не забывать и ко мне невест всех звать! Будем добрыми друзьями и молочными братьями! Что, согласны, вы, друзья? Ведь ваш царь отныне - я! Я ж, отныне, - новый царь, ваш по жизни государь, быть со мною попрошу лишь по шерсти, да в ладу…
И запомните, друзья, - я ваш царь и только я, коли не успеем в срок, "бывший" царь задаст урок. Он всем крылья оборвёт, в глотку всласть свинца нальёт, задерёт нас "добрый" царь, иль на крюк, иль на фонарь. Выход есть один, простой - всем висеть вниз головой, или тёплым взять царя и отправить за моря". Вы свой выбор трудный в жизни сделали, мои друзья, ведь отныне, царь ваш новый, - я один, и только я. А в стараниях ко власти смуты я не потерплю, в этом есть царёво счастье, … я со трона не сойду".
Страшно слушать было всем, сразу множество проблем и зачем такой им царь по природе - будто тварь? И замешкался народ, впереди опять "развод", что за жизнь в несчастный дом даст Федот своим умом? И зачем царя менять и в судьбу свою стрелять, старый царь хоть баламут, всё ж не сволочь и не плут, обласкает - так уж всласть и накажет - коль не в масть, но, зато, он предсказуем, с ним за раз нельзя пропасть. Страх, безволие царя будто чёрные моря, он как вьюга, как снега, как сошедший дождь с ума, но до боли он простой, хоть и злой, но в доску свой. Ну а этот, что Федот, просто полный идиот, только с пастбища, дурак, тут же всех загнал впросак. Пусть уж лучше, как и в быль, трёт обмотки о костыль, гонит свежий анекдот, … всё, пришли, слезай Федот!
С грустью спешился народ, коль в цари пойдёт Федот, лучше по домам идти, чем с Федотом вить пути!
И остался сам Федот, как балбес и обормот, на палаты посмотреть и на троне посидеть. Захотелось вдруг ему, пусть накажут за бузу, но корону ту - надеть, в зеркало себя смотреть… Влез на трон, одел корону, скипетр взяв, задел колонну, в зеркало смотрел с любовью шевеля ушами, бровью. Рожицы крутил как в детстве - в беспортковом малолетстве, и, взойдя на царский трон, он свернулся как бутон. Удовольствия - вагон! Мыслей разных - миллион! Тихо чавкал он, моргая, обнимая взглядом трон. Не заметил - как уснул. Спал Федот и в ус не дул, а во сне он правил царством и в роскошестве тонул.
Ночь Федот проспал кряхтя и усами шевеля, много снов он увидал за ночь, что на троне спал.
А приснилось: будто он, уж давно обжил тот трон, пуфик мягкий под ногами, трон окутан весь цветами. А пред ним - как будто днём, стол огромный, а на нём - яства множество - не счесть, целый год их есть - не съесть. Винами - залиться можно, пить-то надо осторожно, всё вино не перепить и в питье не отступить… Ел Федот и пил во сне, с кем-то изменил жене и стремился спеть все песни голоском от Кобалье. Рядом девы танцевали, веером большим махали, а под ним лежал Федот - царь невиданных щедрот…
Поутру, во сне, Федот, слышит, вроде, кто идёт, подошёл, над ним склонился, рассмеялся, не сердился. Испугало, то, Федота и проснулся от икоты... На него глядел, как встарь, бывший - настоящий царь. Без особенного смеха, будто слабая потеха, на лице лишь удивленье от Федотова глумленья. От увиденного, царь, рассмеялся как звонарь, от Федотовых прорех не смеяться - просто грех, ведь Федот проспал на троне, по уши застряв в короне, булаву обняв ногами, на трон влезший сапогами, и храпел свиньёй всю ночь прогоняя мысли прочь… Надобно за то казнить, или порку учинить...
Царь к Федоту обратился: …"Ты чего тут развалился? … выпил и забыл дорогу, и упёрся в трон мой рогом? Может ты чего напутал и сапог свой в трон укутал, обогреться пред тюрьмой… Ой, что сделаю с тобой! Ты, Федот, в капкан попал, в тот, что ночью сладкой спал, а теперь вставай, постой, как вся свита предо мной. Оторвать б башку дурному за хождения по трону, отстегнуть б тебя хлыстом и в дерьмо мокнуть лицом. Я ведь скорый на расправу, хуком слева, хуком справа я намылю сходу скулы, чтоб дурные мысли сдуло. Так что, зла ты не держи, зад для плети покажи, пусть наддаст тебе хорунжий плетью длинной от души".
Крикнул царь: "Схватить Федота и подвесить обормота, пусть висит и не скучает, на вопросы отвечает. Ну, отчаянный Федот, шалопай и обормот, я как вижу, в этой жизни, ты ещё и идиот? Ты скорее расскажи, да всю правду доложи: "С кем ты в сговоре, гад, был, кто идею в мозг вложил? Расскажи, про то, про сё, всё, что знаешь (ё моё) и смотри - не прячь ответы коль спрошу "куда, да что"? Ты мне правду всю давай, ничего не забывай, всё скажи, как на духу, выверни всю требуху. Выбери себе в друзья - с кем б согрелась полынья, за кого на кол сидеть или рядом повисеть. С кем на дыбе попотеть иль лизать спиною плеть, с кем на каторге, за суть, лямку долгую тянуть. Так что, вспоминай все дни и простить меня проси, сам себе же выбирай, скорый ад, иль долгий рай. Ты, короче, не молчи, правду-матку мне строчи, чтобы понял - ты мне друг, что виновен вражий круг. А не хочешь, так и быть, я тебя могу зарыть, коль отныне мне не друг - зараз подниму на крюк.
Во дворец зачем проник, ты зачем искал тайник? Что, найти не удалось, или счастье не сошлось? Расскажи, как брал корону, мерил, как, не слыша звону? … та накрыла сдуру уши, а ты, дурень, бил баклуши. Что, сдавила сильно лоб, иль ты уши в кучу сгрёб? Я смотрел как ночью спал, как воочию визжал. Жалость только, слёзный смех, был бы у тебя успех, если в цирке показать, всей страною можно ржать. Ну а так лишь горький смех, плетью одарю успех, надо было убегать, ярко пятками сверкать. Ты же в кресле прохлаждался, властью, мнимой упивался, власти ветерок подул, а ты, дурень и заснул. Чавкал ты во сне, хохмач, и свернулся ты в калач, врать, ты знаешь, мне негоже, а то съезжу враз по роже…
Ну, начнёшь ты говорить, иль кадык смолой залить? Оттого, что ты в ответ скажешь правду, али нет, пожалею, может быть, дам тебе ещё пожить. Если что, ходи, живи и коров своих паси, откатай назад губу и ко власти - ни гу-гу. Коль понадобишься вдруг, позову тебя чрез слуг, рассказать мне анекдот… Что, согласен, плут Федот?".
Всё отслушав, молодец, произнёс: "Родной отец, разве смею я идти супротив твоей стези, разве смею я солгать и пургу в прогон загнать? Я, тебя, мой царь, спасал, произволу ход не дал, ты же хочешь отомстить и зазря людей сгубить. Я тебе уж всё скажу, правду-матку доложу. Слушай, мой законный царь, мой бессменный государь. Я живу в стране чудес, где повсюду тёмный лес. Ты ж не правишь, ты - рулишь, вдаль на дело не глядишь... Знаешь, коль в стране есть царь, славный, крепкий государь, что в заботах о стране и народной всей судьбе, в той стране покой живёт и народ в любви цветёт, трон, корону сберегут и в боях тебя спасут. Лишь с царём, что люб, мы в мире, но не в войнах и не в тире, мы лишь вместе процветаем, а раздельно - угасаем. Без любимого царя ... к нам стучатся как заря: войны, хаос и беда, плач семей и кутерьма. Ведь с плохим царём - безвластие и потопы, и ненастье… Слабый царь - очаг проблемы, с ним - идейные дилеммы. Знаю, царь есть стержень власти, лишь с царём жива страна, ведь в периодах бесцарья - вакханалия одна.
А цари, как птицы в небе, пролетают над страной, но решают все вопросы лишь с открытою душой. Разные цари бывают, в большинстве своей они - государством управляют, множат царству божьи дни, охраняют жизнь, свободу, любят собственный народ, а в ответах получают уважение наперёд. Есть и пьяницы - их мало, к ним тебя не отнести, ни за что, ни в жизнь хмельную, никогда, ни-ни, ни-ни. Были и цари от Бога, мало было тех царей, что землицу собирали, не жалея жизни всей. В основном, бывало дело, как во власть придёт царёк - разгонял весь трон без дела, рать спасалась наутёк. Как придёт другой правитель - всё по новой, как всегда, сменится опять виденье, а за ним и все дела. И опять волна безвластья, произвол, хмельной разбой, и, как следствие - отсталость, да томительный застой. Ты и сам определишь, где ногой своей стоишь - в жизни трезвой и земной, или в пьяный хлам дрянной. И скажи мне, царь в законе, ты-то будешь из каких? И тогда - дай жить в свободе, иль зови убийц своих.
Хочешь жизнь мою забрать? - забери ядрёна стать, чем тянуть к болоту лямку, лучше Богу душу дать. Жизнь такую - забирай, или жить в свободе дай, чтобы мог я выбирать, что мне есть, да сколько спать. Чтобы с шеи слезла свита, без булыжника гранита, чтоб их сытый, наглый сброд пожалел б хоть чуть народ. Чтоб работу делал я, как решит судьба моя, чтоб тебе я не мешал и чтоб ты меня не знал. Бога б смог благодарить лишь за то, что дал мне жить, анекдоты рассказать, в них всю правду указать. Вот тогда узнаешь ты, где равнина, где холмы..., а других людей прости, к срокам не приговори, я ж отправил всех домой, солидарен будь со мной, души оных не губи, ты себя во всём вини".
Встрепенулся царь со свитой услыхав таких речей, но в запои не пустился близким кругом, свитой всей, а мозгами поразмыслив, властью царскою своей, он решил простить Федота и былых его друзей. О стране впервой подумал, как народу лучше жить, и, конечно, об элите, как стране своей служить. Царь впервой не думал бредить, стержень власти стал крепить, понял, - чтоб народ приблизить - надо дать народу жить.
А бузу, что правит бунтом сея смуту средь людей, надо встретить крепким валом, недругов прогнать взашей. И победа улыбнётся, чтоб в свободе вместе жить, если царь с народом вместе - горы можно ворошить...
С грустью, глядя к звёздам, в дали, сказ рассказывал мне дед, в прошлом злостный в жизни бабник и искусный сердцеед. Дед тогда же рассказал, про народ, что в рост вставал, про страну волшебных грёз и про стройный лес берёз, про недавние походы, про последнюю любовь, что будила мысли ночью согревая душу, кровь. Ну а дедовскую повесть про любовь и про экстаз, я перескажу чуть позже, с глазу на глаз, вот весь сказ…
Всё! … Конец венчает дело, что вселилось вглубь сердец, сказка птичкой улетела, прочитавший - молодец!
= = =
PS!
Мудрость сей былины в том, что наш мир - лишь хлипкий дом, под прикрытием Творца, под охраной храбреца, под короной лжецарей в окружение морей, где живут лишь чудаки - хитрые временщики, под влиянием чинуш, беспринципных, злобных душ, всех держа под сапогом, управляемый шутом, где безбожное безмерье отравляет дух и дом, где срезают блага жизни лишь себе, да под ковром. Мир зависит от того, как ложится шар в лото, от мгновений, что прошили жизнь в сплошное решето, от предателя, героя, от бездельника, изгоя, от уменья наших рук, силы жизненных подпруг, от способности согреться в сточной яме отсидеться, от желанья всё познать, от умения прощать… и чуть-чуть от нас самих, тихих, слабых иль лихих, от родителей, детей и от преданных друзей.
В этом мире, мы - залог, как заброшенный острог, как забившийся от страха медвежонок вглубь берлог, как живущая мгновенья неземная благодать, как укрывшаяся мышка в гренке хлеба, чтоб поспать.
А цари, во всех есть странах, как ты их не назови, суть одна - есть кто-то главный, с ним и строй в стране пути. Коль плохой - слезай со трона, коль хорош - веди вперёд, не обманывай по жизни сплошь обманутый народ. И жалеть царей не надо, виноват? - на Колыму, а хорош - живи с потомством хоть бы где, да хоть в Крыму.
Помнить все должны - безвластье, хуже всякого врага, с нею рядышком - несчастье, голод, горе и беда, что подружки недовольства и предательства "элит", а за тем - война и полон, тёмный, влажный, мёрзлый скит…
= = =