По узкой тропе в розоватом тумане
Куда-то, где нет ничего, кроме ночи,
Крадётся, сгибаясь под тяжестью знаний,
Моё существо, обречённое очень.
В холодном поту, прижимаясь к оконцу,
Я вижу, как тени их мимо идут.
И чувствуя нервно, как светится солнце,
Я вынужден верить, что их не найдут.
Моё существо – органический камень,
Сдавивший от страха артерию сна,
Всё рыщет в бреду и хватает руками
Сосуд, где когда-то плескалась вина.
Срывая покров с воспалённого уха,
Я слышу, как где-то за кем-то идут,
Скрываясь за ширмой присутствия духа.
И кто-то мне шепчет, что их не найдут.
В пыли у дороги, что тащится мимо,
Мне чудится трепет напуганных мной.
Внутри просыпается страшная сила
И через меня управляет судьбой.
Чураясь обычного тихого взора,
Я вижу, как чёрные ветви цветут
Цветами несчастья, любви и позора,
И я не уверен, что их не найдут.
В готической мгле современного чуда
Стоит сотворённый не мною тотем
И тянутся нити оттуда досюда
И рыщут по воздуху жала сирен.
Свалившись на дно с перерезанным горлом,
Я слышу, как где-то за кем-то идут,
И вижу, как всё покрывается чёрным,
И плачу от страха, что их не найдут.