Зверь ходит и не видит небосклона.
Не светит в клетке ни один предмет.
Везде для глаз препона миллиона
стальных полос, а дальше мира нет.
О вкрадчиво грозящая наружность,
вселенной безысходной теснота!
Танцует сила, вычертив окружность,
где в центре воля грёзой занята.
Порой приподнимается завеса,
и некий образ, пойманный зрачком,
блуждает в дебрях мышечного леса,
где сердце съест его тайком.