Цавет Танем

Владимир Воронцов 69
Их сожжены деревни,  скотину всю угнали,
Бредут они, как тени,  без скарба, налегке...
Но, чтоб язык их древний,  священный, дети знали,
Перстом выводят буквы  армянки на песке...

А ветер, ветер, ветер всю душу прожигает:
Обугленные лица сечёт, сечёт, сечёт!
И, не укоренившись, все буквы уползают...
Пристанище найдут ли? Кто знает. Нечет, чёт?!

А вдруг, в пустыне дальней,  проглотят их верблюды?
То дети, букв не видя,  как сложат их в слова?!
Упрямыми такими   быть могут только люди:
Ведь не угла, ни крыши, - Букварь им подавай!

Убиты их мужчины...В развалинах - все Храмы,-
На дне СевАна скорбно  молчат колокола!
Как дальше жить?! О БОЖЕ!!  Венцом кровавой драмы
Восходит Месяц, словно  твой ятаган, Алла!

Вновь ветер, ветер, ветер!  Он трепет их - нещадно...
Куда их, горемычных,  Недоля занесёт?!
Букв череда за ними,  нелепых здесь, нескладных,
На ножках неокрепших - идёт, идёт, идёт!

Лишь на привалах редких  играют дети с ними:
Ах, буковки-былинки,  как Жизнь и Смерть, легки...
Любовью материнской  вы, как щитом, хранимы,-
От горьких слёз армянских  пустили вы ростки!

Корнями укрепились,  не страшен больше ветер,
Цветами распустились  в пылающих песках:
Где прорасли легендой,  а где-то - Песней Света:
О, дети Айастана, - ваш славен путь в веках!

Живьём сжигали в храмах,  топтали вас конями,
Но Арарат священный - в дозоре над страной!
"Цавет танем" - прощаясь,  так скажут вам армяне:
"Боль на себя беру я,  печаль твоя - со мной!"

                ***

Лiна Костенко "Цавет Танем"

Згоріли їхні селища, пропали їхні мули,
Бредуть, бредуть вигнанці в дорогу неблизьку,
Щоб мову свою рідну їх діти не забули,
їм літери виводять вірменки на піску.

А вітер, вітер, вітер!.. Який палючий вітер!..
Обвуглені обличчя січе, січе, січе!..
Лиш виведеш те слово із тої в ’язі літер,
а слово ж без коріння, покотиться, втече.

І десь, в якійсь пустелі, з’їдять його верблюди.
Забудуть його діти, і виростуть німі.
Бредуть, бредуть вигнанці...бредуть бездомні люди...
Ні даху ж, ні притулку, – буквар їм на умі!

Згоріли їхні храми. Мужчини їхні вбиті.
Втонули їхні дзвони у озері Севан.
О, як їм далі жити? На тім кровопролитті
не місяць в небі сходить – турецький ятаган.

А вітер, вітер, вітер!.. Як шарпає той вітер!..
Куди їх ще, вигнанців, недоля заведе?
Нема коли писати отих маленьких літер.
Немає чим писати. Нема писати де.

І тільки на привалі, в ті рідкісні хвилини,
коли ще в свої тачки жінки не запряглись,
Ті буковки вірменські виводять, як стеблини,
і слізьми поливають, і букви прийнялись.

В пісках пустили корінь – а вітер, вітер, вітер!..
Бредуть, бредуть вигнанці в дорогу неблизьку!..
А скрізь по всій пустелі тоненькі стебла літер,
Як трави, проростають в палючому піску.

Їх топчуть ситі коні, дзвенять чужі стремена,
А букви проростають в легенди і пісні.
«Цавет танем!»-– як кажуть, прощаючись, вірмени.
Твій біль беру на себе. Печаль твоя в мені.