(В 18 верстах от смерти в маленькой хрущебной комнатке)
Запомнится только эта трещинка на губе,
да солнечный заяц теплый на подлокотнике старом.
И то, как ты говорила о нашей больной стране, кутаясь в простыне трогательно и устало.
Как вторя царю завета, шептала: "война пройдет, скоро они устанут жечь, убивать и плакать".
А я целовал так жадно твой тронутый грустью рот, сминая слова и мысли, и губ беззащитную мякоть.
А там, за окном, дрожащим от залпов «Акаций», цвел
наш сумасшедший май, не веря, что правда это -
С пробитой артерией мальчик уткнулся в блиндажный пол.
И запах акаций плыл над самой красивой планетой...
Донбасс.