РЕДКАЯ ПТИЦА
В начале 90-х, когда колхозы развалили и сельское хозяйство республики основательно подуничтожили, когда возникли дефициты с продовольственными товарами, явочным порядком мы застолбили пять соток участка возле речки Смильтяле (Песчанка), распахали врукопашную целину и начали формировать ягодно-овощные грядки. «Застолбили» – значит, сельхозработы легли не на одни мои плечи. Мы трудились вдвоём с трёхлетним внуком Кириллом (о нём же мною написан мистический рассказ «Данилка»). Окружающая нас зелёная природа радовала глаз цветущим и зреющим шиповником, незабудками возле речки, разноцветием трав на пойменном лугу. Поскольку речушка впадает в наш Куршский залив и рядом море Балтийское, речной пейзаж облагораживали морские чайки.
Не доставало дачного домика. Мы с Кирюшей решили строить домовладение, чтобы было где хранить кетмень, тяпку и грабли, чтобы сушить рабочую спецодежду и укрываться от дождя.
Сами собой вспомнились не теряющие актуальности по сей день стихостроки очень известного поэта.
«Мы поехали за город,
А за городом дожди,
Мокнут дачи за забором,
За заборами – вожди».
Нет, рядышком дач вождей не заметили. Вожди оперативно застолбили дачные участки в несравнимо более престижных координатах, вблизи столицы и водоёмов.
Параллельно я работал в портофлоте. Кирилл осваивал второй в жизни велосипед, уже двухколёсный. В моём рыбном порту состарившихся судов корпуса списывали на металл, на переплавку, а деревянные отделочные материалы внутренних судовых помещений – на дрова, часть которых, по разрешению начальства, я приватизировал. В нашем распоряжении оказались четыре дубовых бруска квадратного сечения – на все четыре угла будущего дома, обшивочные доски и листы фанеры, с одной стороны окрашенные масляной краской. На дом площадью в 10 кв м хватило всего. Внутри вместились узкий диванчик и тумбочка. Дверь под висячий замок – тоже дубовая, взломам впоследствии не поддававшаяся.
Через несколько лет возник второй внук, Альберт, и он тоже подрос и дорос до моего второго помощника по аграрным делам. Занимались мы в свободное время и ловлей речной рыбки, вплоть до речной форели, леща и подлещика.
Оборудовали турник (перекладину) и рукомойник. А на крышу снаружи дома вёл трап, самодеятельно сколоченный, но надёжный. С крыши ребята свободно доставали до веток вишни-жагарки и срывали спелые вишни. А когда доходили до молочной спелости подсолнухи, лузгать семечки на крыше дома своего – одно удовольствие. Росло и лопушилось у нас всё, чего желали души трёх поколений нашей большой семьи.
Со временем притащили на фазенду деревянный каркас старого дивана, с одной стороны забранный панцирной сеткой. Бывший диван мы заполнили с завинченными пробками пустыми двухлитровыми пластмассовыми бутылками. С верхней стороны каркаса пригвоздили доски. В итоге получился плот грузоподъёмностью на две персоны. Полный восторг выразили внуки. Им разрешалось отчаливать от берега и совершать самостоятельное плавание на расстояние в пределах видимости нашего места лова. Якорем служил небольшой камень, оплетённый сетной делью, якорь-цепью – несколько метров каната. Выходили на середину узкой речушки и ловили пескарей, ершей, окушков, плотвичку. Знакомая садово-огородная кошка Жмурка ждала рыболовов на пологом берегу.
Когда требовалось поймать леща или щучку, удочки забрасывал дед, то есть я. Стою как-то над речкой и гипнотизирую поплавок. Грузило лежит на грунте, крючок с земляным червём – над грунтом, а леска идёт от берега с некоторым наклоном, наискосок. Вдруг – удар! Катушка удочки коротко затрещала и умолкла. Из-под лески, над поверхностью воды, к противоположному близкому берегу шарахнулась птица. Незнакомая птица, такие прежде на глаза никогда не попадались. Стремительная, обтекаемый «фюзеляж, почти бесхвостая, мощный клюв. И... синяя яркая полоса шириной 4 см вдоль спины, словно отчерченная под линейку. Потом, в течение светлого дневного времени, она над речкой пролетала часто, сначала летела вниз по течению, через некоторый промежуток времени возвращалась вверх против течения. Серийные полёты совершала несколько раз за день.
Озадачились: что за птица и зовут её как? Такая безымённой летать не могла. Опрос садово-огородного местного населения ясности не прибавил. Встречаясь со множеством товарищей по работе, описывал им в подробностях диковинную птицу, величиной с голубя, ни у кого не возникло даже приближённых версий.
Всем известен мелкий карась, выловленный в пруду. Был случай, на этой же речке клюнул карась граммов на 600. Как называется рыбка – без понятия. Когда поинтересовался у нормальных рыболовов-любителей, опознали моментально. А с птицей, с её опознанием – облом полнейший. Прошёл июнь, июль...
В один из августовских дней зашёл я в общественную библиотеку на улице Тургаус (Рыночная) с элементарной целью – обменять прочитанные толстые журналы. Популярные российские «Иностранная литература», «Наш современник», «Нева», «Смена», «Работница», «Крестьянка» и другие в город поступают в единичных экземплярах и конкретно в мою библиотеку. В читальном зале доверенным читателям их выдают и на вынос. На сей раз подобрал стопку журналов и вернулся домой. Примостившись под зелёным абажуром торшера, развернул один из летних номеров журнала «Огонёк». Листаю, читаю. В середине журнала, на развороте двух страниц, дан репортаж фотоохотника из подмосковного леса, залитого плавнями. Живописно и красиво. И вот оно! На фотографии влёт заснята наша птица! С синей полосой на спине. Случайность? Мистика? Будто телепатия сработала. Я ведь мог выбрать любой другой номер журнала «Огонёк». Текстовка к репортажу давала почти исчерпывающие сведения. Мощный клюв и короткий хвост: оттого что это птица-рыболов и пищу добывает из воды, ныряя за добычей. Название её мне, конечно же, не раз попадалось в книгах известных русских писателей XIX века – з и м о р о д о к.
Как выглядит зимородок, собственными глазами увидел этим летом. Теперь мы уже знали, кто летает над нашей речушкой. Фотожурналист сообщал, что зимородок после отлёта в тёплые края, к лету возвращается к облюбованному и обжитому водоёму. Соседей и из своего вида не терпит, на рыбный ареал права сохраняются только одной пары. Опоздавший обязан искать персональный ручей, где никто конкурировать с ним не станет.
Гнездятся зимородки в песчаных обрывах над речкой, круглый вход в гнездо похож на гнездо стрижа. На яйцах сидят зимородихи, а на папу возложена обязанность добывать пропитание. И он честно летает над речной гладью, зорко высматривает средних размеров плотвичку. Ныряет, выскакивает пробкой из воды и глотает рыбку – только хвостик мелькает и исчезает. Но вот к концу очередной отлучки от гнездовья выныривает – а рыбка головой уже повёрнута наружу, и это означает, что приличная рыбка уже приготовлена своей единственной, ждущей обед.
За технологией рыбного лова зимородком мы наблюдали с интересом, и он на охоту вылетал достаточно часто. Мы ходили к реке за водой для полива портулака и фенхеля. Или стояли у речки с удочками, а он летал. Если замечал на берегу людей, это место облетал, пролетая сколько-то десятков метров над противоположным берегом. Мы же, углядев его приближение, отступали за кусты. Ему тоже нравилась наша чистая акватория рыбного места. У нашего берега, раскинув многолетние сучья, стояла серьезная ольха. Её толстый ствол, может, и огорчал местного бобра, однако, тот даже не пытался зубы точить на стволе дерева. Зимородок садился на сук ольхи и контролировал речную поверхность с прозрачным дном. Заприметив объект добычи, слетал с ветки и нырял. Последнюю рыбку на лёгких крыльях нёс подруге .
В середине сентября в паре с папашей стал прилетать желторотый продолжатель рода зимородков, их сын, их чадо. Ему отец приказывал пока что садиться на ветку ольхи и смотреть в оба, как нужно ловить рыбу, а сам многажды нырял и нырял, лично показывал: делай так, как я. Сначала пробные ныряния малолетки успеха не приносили, но азарт, наверно, появился. Упорство малыша вознаградила первая пойманная малявка. Вкус пойманной собственными силами рыбки зимородочку запомнится на всю жизнь.
В конце первой декады октября папа с сыном на рыбном «танкодроме» не появились. Мы поняли: улетают зимородки в тёплые края. Где-нибудь в устье Волги, где растут российские лотосы удивительной красоты, где рядом областной город Астрахань, остановятся отдохнуть и поохотиться за молодью шемаи. Когда почувствуют приближение похолодания, поднимутся вверх и совершат перелёт до благодатной речки Нил. Египетская земля особенно благосклонна к миллионам птичьих «беженцев». А вот люди с севера Африки сотнями тысяч рвутся в Европу... Птицы удивляются: такой комфортабельный климат, питания вдоволь, а люди бегут.
Нил и Африка – отрадное пристанище для многих миллионов пернатого населения, не способного акклиматизироваться в средних и северных широтах Скандинавии и Сибири, пригодных для продолжения рода птичьего, но неприемлемых для постоянного жительства из-за морозов.
Позднее узнаем, что редкие для нас птички свиристели гнездятся в суровой Скандинавии, а зимовать улетают на берега благодатного Ганга в Индии. Однажды с ними во время перелёта произошло трагическое происшествие.
СВИРИСТЕЛИ
(Баллада)
Скандинавский сосняк отшумел. Свиристели
В час, когда подоспел, по сезону, отлёт,
Сбившись в облако стаи, на зюйд полетели,
А точней, на зюйд-ост, угодив в переплёт.
Над Сибирью теплынь эксклюзивно стояла,
И под Новосибирском случился антракт:
Крылья отдых просили, прижала усталость,
Задержались на час – просчиталися, факт.
Наступили нежданно морозы, метели,
Холода. И ни крошки на снежной земле.
Хохолки, украшения птиц, индевели,
Теплокровным пришлось неуютно в зиме.
Изобильно плоды на рябинах краснели,
Эта пища достойна, наверно, богов.
Налетели на ягоду все свиристели,
Что из рода привычных к зиме воробьёв,
Но заметно крупней, благороднее птица.
Ну, а пиршество враз обернулось бедой.
Обалдеть. Задушиться в сетях. Утопиться!..
Непредвиденно выдался птичий «запой».
Как насмешка природы, сибирское диво,
Не ко времени мягким сказался январь,
Мякоть ягодная на ветвях забродила –
Пошутил над пернатыми наш календарь.
Наклевавшись, пичуги летали – как пели,
Но не держат под небом студёным крыла.
С высоты стали падать в сугроб свиристели –
Сострадательность новосибирцев звала
Не на подвиг – на помощь больной свиристели.
И поднялся на доброе дело народ.
Как всегда, сибиряк проявляется в деле,
Когда честное сердце в народе живёт.
В короба захмелевших бедняг собирали
И несли их домой согревать, протрезвлять,
А затем в поднебесие птиц отпускали:
Позабудьте рябину! На юг! Исполать!
Благодарные стаи, спеша,улетели,
Отогрев горожанам потёмки души.
Перелёта счастливого вам, свиристели!
Вы ищите южней, где теплей, камыши.
Над Афганом горячим плывут свиристели,
Здесь куётся особой свободы капкан.
Не садиться, друзья! Мы летим – пролетели.
Очень близко священный заждавшийся Ганг.
К следующему весенне-летнему сезону наши зимородки вернулись как старые добрые знакомые. Мы им были рады и благодарны, что не забыли дорогу на родину.
Прекрасен мир природы!