Я тебе безразличен - решили давно этот спор,
Но к чему ты ведёшь и пускаешь свои замечания?
Нам давно пора вынести ревности глупой наш сор,
Но тебя изменило нелёгкое, до смеху, расставание.
Но откину свои предрассудки и даже откину насмешки,
Нам с тобой разрешить нужно дикий, безумный, безмолвный роман.
Я хочу довести до конца это дело, поверь мне, без спешки,
Не надейся и спрятать наивный, свой глупый обман.
Но о ревности снова. То неясный поток твоих слов,
Будто всех ты ревнуешь, нередко, пускай, без причины.
Но, посмею сказать, расклад всё ж у нас таков:
Ты не видишь с собой никакого, помимо меня, мужчины.
Говорить о другом? Ну, допустим, движения
И касания твои до моей обнажённой спины.
У тебя, у меня, у других остаются сомнения?
Да мы видим с тобой на двоих одинаковы сны!
Но, пускай, аргумент не подходит: наивности слишком,
Расскажу о другом. Умолчать не хочу от чего.
Ты, увидев меня, расцветаешь, в глазах промелькает вспышка.
Было так, когда ты смотрела, ревниво спрошу, на него?
В нашем споре вступает неважный, но всё ж элемент.
Расскажи мне о лжи, о пристрастии своём к изменению.
Раз ты лжец, назову, слишком умно, тебя делинквент,
Подвергая слова все твои (и несказанные) к сомнению.
Опускаем, однако, привычную степень и нить
И обсудим дальнейшие наши с тобой ожидания.
Предлагаешь всю жизнь пред тобою в мучениях гнить,
Восхваляя, мечтая, желая немного внимания?
Выношу я ургентный (то есть экстренный) приговор:
Нам сервильность отбросить, забыть про безумия споры,
Закопать все волнения, ревности нашей топор.
И признать: мы крадём своё время, считай, что мы воры.
Напоследок, опять повторяюсь, который то раз и не счесть,
Мне твоей уж по горло абулии, дай мне алертность.
Защити и мою, и свою, и, пускай, даже нашу честь!
Если любишь меня, обещаю, что я даю В Е Р Н О С Т Ь.