Жжёт легонько ладонь беспокойное солнце в кармане.
Пусть ещё полежит. Просто свет раздражает глаза.
Зашвырнуть бы его... да туда, где никто не достанет.
Раздавить бы его, но нельзя... Почему-то нельзя.
Люди просят богов о смягчении тягостной доли.
Он бы всех удавил, как беспомощных жалких котят —
надоедливых смертных.
Да что они знают о боли!
Суетятся, взывают. И вечно чего-то хотят.
Знать все тайны миров — вот воистину адова мука!
Но иначе не стать ни создателем, ни палачом.
Он сжимает в кулак — нет, не лапу, пока ещё руку —
И пытается вспомнить, но только не знает — о чём.
Эта вечность пуста. Холодна, беспощадна, огромна.
Бесконечная власть развлекает, но только слегка.
Он остался в живых, даже выдержал взгляд Абаддона.
Чем пришлось заплатить — позабылось...
Цена высока.