Девятое. Солнце. Всё тверже шаг.
Тверская сегодня жила так,
как не жила давно. Ни минуты
безжизненной. Днём шёл Бессмертный полк,
с утра – танки полнили улицу гулом.
И я вспоминал, как они проезжали неделю назад по тому же маршруту,
и, разворачиваясь в переулках, смотрели в толпу
дулом.
Ребёнок смеялся, взбирался по заграждению
повыше, чтоб лучше их осмотреть.
Под солнцем горела трубная медь,
а я безнадёжно искал единения
с миром. Жара наплывала сердито,
всюду пестрели плакаты и ленты,
рдели знамёна, как вечное пламя.
Прошлое наше не будет забыто,
но станет легендой,
как станем мы сами.
Я спел бы, если бы голос звенел,
заплакал, если бы мог,
но в горле давно не стоял комок:
за ликованием горечи – нет.
Шествие ширилось. В свои двадцать лет
я знал очень мало слёз.
Мне не был ведом смерти мороз,
боли жестокая плеть.
Тверская торжественна. Верит, не будет страха.
Верит, мы всё уладим, что не уладили.
Но божья коровка тихо садится на портрет моего прадеда –
и мне сразу хочется плакать,
и мне сразу хочется петь.
2016