(Глава из плутовского романа в стихах "Люди и зверушки")
Дешёвый корм и псу не по нутру ,
На кашу Дик не смотрит и вполглаза.
Решил Степан: – Дай, косточку возьму,
Пускай утешится немного, хоть, пролаза!
На рынке дух еды – стоял столбом!
Цена, лишь, аппетиты усмирила.
Чтобы в отделе, кость купить, мясном
Пахомову деньжонок не хватило.
Но рядом – за бесценок продавал,
Художник старый – кисти и палитру.
– Так будь что будет! – Степа сторговал
Всё оптом за «паленую» поллитру.
Себя работой в тот же день занял,
Как будто, кисточками сызмальства он ведал,
Костищу этакую маслом написал,
Что сам бы грыз, да плотно пообедал.
«Купился» Дик на Стёпину мазню.
Собачий вкус враз изменили краски.
До блеска – начисто он вылизал еду,
Какую, прежде, зарывал у чашки.
Про случай с костью в «Зооуголке»,
Досужие газетчики узнали.
Был репортаж на целой полосе,
В котором – полсловечка не соврали.
Подъехал вскоре черный лимузин,
С флажком – чужими звездами расшитом.
Оттуда вылез черный господин,
Пахомова чтоб пригласить с визитом.
Начальник догадался – что к чему…
В загранпоездку Стёпу отправляя,
Картину с костью, поручил ему:
– Свезти туда, где ждет страна чужая.
На «Боинге» пол-мира пролетев,
Пахомов глядь, не та кругом природа.
Но, встретил, ни жираф, ни слон, ни лев,
А лично – вождь туземного народа.
Велит Степану (через толмача):
– Картины рисовать, не по бумажке!
С говядины, чтоб, а не с кумача
Гербом сияла прошлая костяшка.
Художник тоже, в общем, человек.
Пришлось прислушаться к такому пожеланью.
…Сменялись дни, тягучие как век,
А всё служил внезапному призванью.
Потом он тайну замысла открыл:
Под те картины, накормив у печи,
Собак вождь ноги, задирать водил,
На изваянье своего предтечи.
Невмочь Степану, в этом потакать.
Понес он пачку об отъезде – заявлений.
Но вождь об этом не желает знать:
– Пиши картины для других селений!
Разъела душу ностальгии ржа,
Прошу поймите, вы, Степана, парни:
Изобразил он кружечку пивка
Под жадным взглядом всей придворной псарни.
Почуяв жажду, звери стали пить.
Вода лилась с бутылей, словно, с речки.
А тут и срок, их снова выводить,
Вождю приспичил к своему предтечи.
И столь обильной получилась прыть,
Что статуя, подмытая, упала.
Туда, где вождь себе позволил быть,
И где «кондаршка» для него настала.
Сменилась власть. И вождь уже другой
Степана проводил до самолёта.
Где костью наградил его такой,
Что слюнки потекли и у пилота
Домой дорога – будто краткий миг.
Степан вернулся, радуясь свободе.
Кость от вождя (подарочную), Дик
Изгрыз степенно, при честном народе.