Мой город спит. Не узнан, но изучен.
И потому он вечностью измучен,
что жил с трудом. Сгорает изнутри
худой фитиль. Куда ни посмотри,
повсюду свет, он никуда не делся.
Мой город снова в саван сна оделся,
не ведая ни страха, ни стыда.
Он отплывает не понять куда.
Там серое слоится на бордовом
и тянется поверх гудком портовым,
слагая стоны, жалобы, обеты
и песни, что никем не будут спеты.
Не надо ждать. Откладывать не надо.
Всем сумраком Таврического сада
навалится продрогшая трава.
И времени глухие жернова
зашевелятся суетою суток.
И ты увидишь вечности рисунок.
Он выступит на цифровом экране
и, извиняясь, явится за нами.