Настольной лампы, тусклый свет.
И мертвые мысли, которых уж нет.
Что ещё посещает, мой мозг невзрачный,
В этот вечер тихий, как обычно – прозрачный.
Я один в своей квартире,
Меня давно все позабыли.
Мне даже стыдно вспоминать друзей,
Ведь я не считаю их за людей.
Музыку громче наверно,
Бокал крепленого портвейна.
В спехе дрогнет рука, и я хочу спеть,
Тонкой линией на белый холст, я рисую смерть!
Сгущая краски,
Черный с красным.
Ломанные кости,
В волчьей пасти.
Лысый каннибал,
Тело пилит еле-еле.
Он жертву не искал,
Она лежала с ним в постели.
Смерть – лишь ты меня свела с ума.
Ты и только ты, всегда будешь мне верна!
Лишь под утро, придя в себя.
Я вновь выберу краски, для нового дня.
Найду в себе силы, выгляну в окно,
И что я увидел, опять – ничего.
Снова серая масса,
Обычного мяса.
По-своему чистых, невиновных,
Одно породных животных.
На окнах шторы задерну,
С треском двери захлопну.
Каким же образом мне не кипеть?
Тонкой линией на белый холст, я рисую смерть!
Сгущая краски,
Черный с красным.
В старом городе у стены,
Численность людей – расстреляны.
В болотах утоплены,
В грязи затоптаны.
Тысячи рабов искусства войны,
Прошу тебя муза – не порть мои картины!
Смерть – лишь ты меня свела с ума.
Ты и только ты, всегда будешь мне верна!