Как слепая палкой, постукивают шаги мои.
Отцветает солнце в зелёном и синем льду.
В доцерковном свете Марией стоит любимая,
К золотым рукам белым мрамором ткани льнут.
Завязать платком экстатическое язычество
В голубых глазах не посмею я – это грех.
Истекают пламенем губы её брусничные,
Зачиная кровью истоки библейских рек.
Я застыну, пьяный заснеженною прохладою.
Как не жить огнём, как не жечь в её честь костры,
Если так немыслимо пахнет вьюном и ладаном
Зимний мир, босыми шагами её покрыт?
Пусть меня ни капли не станет и не останется.
Воскресает солнце и птицей взмывает вверх.
К доцерковной вере, как к первому в жизни таинству,
Нераспятый мальчик спускается по траве.