в отсутствие тирании бунтуешь против себя -
мол, слишком ленива, слишком правдива, слишком одна.
это бунт королевны против веретена:
уже укололась, но сон запоздал, опускается ночь.
она забирается на перины и не знает, как же себе помочь.
это как бунт слепого против дрозда,
когда дрозд подражал светофору и чуть его не убил.
это как бунт дворняги, что лает на поезда,
а поезд не в курсе, кто его укусил.
кладёшь свою совесть, в руки берёшь иглу -
и понимаешь, что лучше б купил пилу.
в отсутствие тирании ты сам себе господин -
и вот королевна спрыгивает с перин,
мешает снотворное с водкой, забив на принципы,
и просит слугу притвориться принцем.
это как вырыть две ямы: одну - другому, одну - себе.
другой не пришёл, оставив тебе офигенный выбор.
это как быть пианистом, играющим на трубе,
или выучить пять языков и проснуться рыбой.
в отсутствие тирании на пытки особый спрос -
она засыпает под запах его волос.
и он засыпает тоже, впервые сыт,
все в замке уснули, и всё королевство спит.
им снятся дрозды, собаки и трубачи,
слепые, немые, священники и врачи.
и все в один голос кричат: казните её, она
слишком ленива.
слишком правдива.
слишком одна.