Льют сплошные дожди, много дней здесь не видели света,
Ветер гонит волну – сумасшедший, не знающий меры,
Улетают от осени птицы в заморское лето,
Остается под крыльями город, промокший и серый.
Что-то дрогнет под левым крылом, но уже, в самом деле,
Глупо старые раны лечить смесью соли и перца,
Равнодушия щедрый глоток – отворотное зелье,
Расстояние – лучший рецепт от разбитого сердца.
На большой высоте, где снега на вершинах не тают,
Где едва различимы любимые некогда лица,
Будет небо ясней, нужно только отбиться от стаи,
Ведь свободно парить могут лишь одинокие птицы.
И когда пролетая над гладью озёрной зеркальной,
Не узнают они в отражении прежний свой облик,
От тоски закричат и, быть может, на зов их печальный
Из далёких миров прилетит еле слышимый отклик.
Что безудержно так их влечёт в запредельные дали,
Где, возможно, они навсегда в неизвестности канут,
Уподобиться образу звёзд им случится едва ли:
Звёзды в небе горят, или спят в глубине океана…
День родится в ночи – изначальный закон неизменен,
Но библейский старик шарик хрупкий задумчиво вертит,
Равноденствие – краткое дружество света и тени,
Равновесие – тонкая грань между жизнью и смертью.
Из полёта, случается так, не вернутся иные,
А для тех, кто вернётся, ничто не останется прежним –
Будет им всё равно: покорять ли земные вершины,
Или камни цветные искать на морском побережье…
ноябрь 2015 – июнь 2016