Ведом бездушной времени рекой,
Отбросив пафос, пошлое кокетство,
Тащу себя с надеждой и тоской
В забытый край, сквозь переулки детства.
Родной посёлок, неба акварель,
В кругу берёз грустит седая школа.
Аида Авраамовна Равель,
Щелкунчик, Иоланта, Перикола.
На «Пение» идём, как на парад,
Аида и Стравинский - это много!
И самый распоследний в мире гад
Немел как рыба на её уроках.
В домах напротив кто-то резал Шейк,
А мы, босота, с музыкой едины,
Всё плакали над дурочкой Сольвейг
И ржали над повесой Труффальдино.
И я, в дровянике мастыря нож,
Кровя ль пуская, молод и безбашен,
Насвистывал в кругу таких же рож
Не «Мурку» - «Из-за острова на стяжень».
Бреду аллеей, слёзы давят грудь,
И мысль хрипит: Вот здесь бы лечь и сдохнуть,
Отбросив грязь, уныние и блудь,
Под «Вальс цветов», под дудки скоморохов.
Тот самый угол, чьей-то птахи трель.
Обычный мел, пыхтение затылков:
«Аида Травиатовна Равель,
Вы самая казырная училка».