– Вы умеете, Людвиг, быть чутким и нужным?
– Не совсем понимаю вопрос. Это как?
– Ну, это когда все желанья – наружу,
И тяга двух тел превращается в акт…
– Ах, Джако, нас дразнят мирские забавы,
Не могут собаки уснуть, не полаявши;
Мне проще внедряться в живые октавы,
Когда обнажённые лязгают клавиши.
Однако я помню беднягу (о, путы!),
Что спятил от страсти, он был обожатель
Страстей роковых… и решил кончить пулей…
– Достаточно, Людвиг; не продолжайте.