Часы идут. Без трех минут до полночи,
Незримые вертятся шестерни.
Никто не хочет называться сволочью.
Пускай другие, только не они.
Никто не хочет крови и распятия,
А все хотят добра и красоты…
И лишь хрипят беззвучные проклятия
Бессчётных жертв обугленные рты.
Но тщетно все. Герой сжимает палицу,
И небо с ним, и ангел на плече,
Часы идут, и в яму осыпается
Двуногий хворост газовых печей.
И по лужайке, с прессой на свидание
Спешит правитель, славой осиян,
Обрушив гнев, народам в назидание,
На плечи узкоглазых обезьян.
Его простят, слова отыщут нужные,
Реальность в книгах выкрутив хитро,
И снова вспыхнет чистое, жемчужное,
Почти несокрушимое добро.
Добро над разоренными жилищами,
Над остовом сгоревшего моста,
А если несогласный кто – отыщем и
Добра ему, добра во все места!
И с каждым годом проще и уверенней
Шагать легко - под горку в Бездну путь.
Не потому, что методы проверены,
А потому, что неизменна суть.
Три шага, три деления до полночи,
Вертятся шестерни, часы идут,
Никто не хочет называться сволочью,
И может быть уже… не назовут.