Я сказать хочу вместо него...

            

                Я знаю его,как хорошего человека... Я ни один раз разговаривал с ним... Я видел,как ему мучительно-непреодолимо тяжело выразить гнетущую его,долгие годы,тревогу. Эта тревога стала ему болезненной хворью и правилом проживать каждый день,как последний. Можно по-разному считать,  справедливо-ли с его судьбой поступала жизнь?,с её подкидами скользких подачек, с её блефом трудно-уловимых возможностей идти рядом с людьми а не с толпой...
Однажды, я помню,он заметно-устал в своих ожиданиях счастья... и в этих его расстройствах,.. к нему подкралась ласнящаяся воспитанным изяществом человеческая аморальность(с замыслом отвратительного паскудства, с небрежно-замаскированной мерзостью своих намерений).  Наверное, он наивно предположил,что это и есть последний позыв к удаче,которым дурно и неправильно, но необходимо, нужно воспользоваться...  Пьян-ли был иль затравлен обидными,в его адрес, поступками окружающих...
Сложно сейчас догадывать...
Но я знаю!- он ходил в храм.
Возможно Бог слышал его.
А возможно - ни очень...

А так,как иного выхода,в его ситуации не существует... Я-бы хотел сказать следующее:



          * * *
И дни безропотно несутся
Чтобы мелькнуть и  раствориться...
И меркнут мраморные лица
Во тьме былого безрассудства.

И его совесть его гложет
Он должен-б знать одним из первых...
Ни всё испытываться может
На собственных - душе и нервах.
Случайности нелепый случай...
И вместе с болью своей,
                дружно,
Он показал
                как жить не нужно
Другим,
          чтоб жили по другому.

Как вампы кровь его не пейте.
Среди людей нет людоедства.

Травмированное сердце,
                с детства,
Поймите...
                Или-же   ......




                14. 06. 16