Готфы – племена восточногерманского происхождения в III веке разделились на вестготфов (западные, тервинги) с правящей династией Балтов и остготфов (восточные, грейтунги) с правящей более древней династией конунгов Амалов (Амалунги).
Конунг великомученик Никита Готфский (ост) был приговорен судьей вестготфов Афанарихом к жестоким пыткам и сожжению в 372 году. Это место на южном берегу Крыма до сих пор называется Никита. Христианин Мариан вывез мощи святого в Каппадокию. Святой Савва Готфский был подвергнут пыткам и жестоко казнен также в 372 году. Христианин Июний Саран перенес мощи мученика в Каппадокию, где их встретил с почестями Василий Великий.
Святые Вафусий и Верк пресвитеры с детьми, Арпила монах, миряне Авив, Агн, Реас, Игафракс, Иской, Сила, Сигиц, Сонирил, Суимвл, Ферм, Филл, Констанс, мученицы Анна, Лариса (Вариса), Моико, Мамика, Уирко, Анимаиса (Анимаида), Гаафа (возм. Агафiа) княгиня Готфская (всего 308 мучеников Готфских) погибли в Благовещенье 375 года в Кизике (юго-западный Крым, Остготфия) во время церковной службы предположительно в пещерном горном храме Иограф (Ялтинская яйла). Остготфская княгиня Алла вывезла останки мучеников вначале в землю Сирскую, затем свершила их погребение в храмах Кизика, в этом ей помогали дочь Дуклида и мирянин Филлас. Княгиня Алла и ее сын князь Аримерий (Агафон) были убиты спустя несколько лет.
*
Полет –
Время придет покидать свою землю –
Полет.
Чайки крыло ветер рвет
На взлет,
Но – вперед –
И весь мир я приемлю.
Там, внизу,
В круге земном,
Уже не темно
И видна
Рыжим мехом трава,
Троп раскинулись рукава,
А в тумане прибой седоват,
Пены падают кружева…
Утреннего волшебства
Унесу
В сердце красу.
Сон земли
Отметает туманом к горам,
Первоцветы взошли,
Там цветут кизилы,
По пыли,
По яйлам
Ветер так же упрям,
Не дает распрямиться дымам.
Он опять разорвал облака,
Обитатели смотрят небес,
Высота так легка
Издалека,
А здесь
Земли с небом разрез.
А земля – нелюбезна –
Сколько сильных взяла –
Были, сокрылись вдали,
Канули в бездну…
Но в равнодушьи земли
Я не исчезну.
*
В круге земном, где живет человек, есть много рек,
И изрезаны берега океана. Над водою гуляют туманы.
Холод на севере есть белый снег.
Висль-река готфам дорогой была еще от Алана.
Но трудные к людям пришли времена: собрать не смогли урожаев, –
Решили, что конунгов это вина, что Одину жертву зажали.
Так вздернули в петлях на ясень двоих,
И вёльвы, приникнув к ногам их,
Поведали: домы оставить свои, за птицами путь пролагая.
Гипанис прошли, и Тирас возник по-зимнему льдами закован.
На переправе вдруг лед затрещал, вскинулись льдины сурово,
Многие в воду ушли насовсем, а уцелевшие разделились:
Кто перебрался – тем на запад лег путь, а тем, кто остался – к югу.
И каждый поток свою землю обрел – свершилась небесная милость.
И братьями целый век весты и осты звали друг друга. –
На Истре одни, а Кизик средь гор у Черного моря
Другие освоили вскоре.
*
Последний, весенний срывается снег,
Скрывается в мраке дорога,
Но всадник летит на буланом коне,
И в сердце стучится тревога.
– Все виноваты, все,
Каждый в своей слезе,
Каждый в своей красе
Идол на колесе…
Факел зажжен войны –
Все мы обречены.
Птицы кричат в ночь.
Искры летят прочь.
Ущелье и тьма, только конь знает путь,
Устал, но себя не жалеет,
И всадник не смеет тройчаткой взмахнуть.
В кустах кто-то странно проблеял.
– Мы виноваты все,
Всяк на своей стезе…
Балт Афанарих груб,
Лжет, что он остам друг,
Жаден Юнгерих, дик,
Что не по нем – так в крик,
Сбруей коня кичится,
Кровь ему – что водица…
Упругая ветка хлестнула в лицо,
И дышит как кто за спиною,
А в свете луны пик надменно свинцов,
Зевнул плутень под алычею…
– Будем кого винить?
Всяк себе знаменит…
Сила у них сейчас
Держится на бичах.
Единокровных бить?
Не сосчитать обид,
Но беззаконий яд
Сами себе споят…
А дальше в долине лежит тишина
Гнетущая, темно-густая,
И в росных разводах на валунах
Испуг силуэт обретает.
– Нас безразличье мнёт,
Не разорвут тенёт,
Смотрят из-за оград,
Из-под своих затрат:
Бьют – это тех вина,
Наша же – сторона.
Выйдут полки, ребят
Стены не защитят!
Шум дальний все слышится разноголос,
И всадник спешит седовласый –
Под факелов свет и под стоны колес
Там идол ползет одноглазый.
– Кто ты, недобрый вест,
Кто ты, глумиться здесь?
Разве ты человек?
Свой заберешь извет,
Ты уже просто зверь –
Чаешь чужих кровей…
Осты, точи клинки,
Мы созовем полки!
Селение в снах безмятежных, мирских,
Терновника цветом расшитых,
Но замок княгини и темен, и тих,
И настежь ворота раскрыты…
*
– Филлас, ты? Отдышись, лишь взнуздаю…
– Только белого дай мне коня!
– Конь отослан… Лопатка мясная
На кизиле здесь есть у меня…
– Мне коня! Мне воды на дорогу!
Как мне нужен сейчас белый конь!
– Конь у Аллы-княгини… Немного
Благодарности видишь людской…
Упреждает что может Гаафа,
Призвала копьеносца вчера
И дала ему сверток в сумахе,
Только я увидал – в серебрах
Этот угол… Я плакал, я знаю –
Тот ларец старый князь внес в наш дом,
Все регалии конунгов в нем!
Было нам тяжело временами...
Она нужным сочла отослать
К сохранению славы народа
Не себя… Наша малая рать,
Что еще не прибрал Афанарих, –
Не защита. И в отблесках зарев
Сохраняет Гаафа ларец –
Свой народ, свою честь, свой венец!
Вести горькие пахнут бедой...
Вот тебе для дороги гнедой!
– Да что же ты, слушай,
Остался один?
– Так с краю конюшня…
Я не христианин.
*
По скользкой тропинке несется гнедой,
И брезжится под небесами,
Он слышит, как близко под горной грядой
Дорога звучит голосами.
– В ночи потерян, одинок
Блуждает человек,
Мы собираем свой челнок –
В земной короткий век.
Мы поплывем, мы полетим, –
Небесный берег ждет,
Кто по земле по край гоним –
Свой обретет полет.
С лампадами тропкою узкой идут,
И слышен покой в их напевах,
И Крест вознесен ими в первом ряду,
Хорувью – Пречистая Дева.
– Здесь вороны несут в когтях
Свободным злую весть,
В земной гордыне и страстях
Все заплутали здесь.
Но Дева Чистая пришла,
А с Ней – Благая весть,
И сердца нашего хвала
Невесте из невест!
В одеждах цветных собрались умирать,
Не взяли с собою земного,
Цветы на руках, на устах – исполать,
Но имя пути их – Голгофа.
– И человек, познавший суть,
Усвоил – с нами Бог!
Любовью к ближним в дальний путь
Нагрузим свой челнок…
*
– Вести плохие, княгиня!
– Вижу, уже не уйти…
Сзади разъезды в долине,
Нам перекрыты пути.
Нам, не тебе. Но тяжелым
Скрытый покажется спуск.
Там, у дороги, под сколом
Туи покажется куст.
Вот тебе крюк и веревка,
Вот за старанье алмаз,
Мантия-пятихвостовка,
Вот мой прощальный приказ:
Чем угрожали нам, – сделай
Мертвых последнюю весть.
Делай искусно, умело,
Пусть устрашается вест.
Одина вёльвы с оскалом
Нам предрекали досель:
Мантии красной Амалов
В петле за шею висеть!
*
Над перекрестьем дорог
Камень стоит столповой,
И перед ним за вершок
Сам замер конь вороной.
Всадник возвысил свой взор –
Женщина вышла наверх,
Мантии учит узор –
Грубость не будет терпеть.
– Рад приветствовать Вас, королева!
– Амалунги князья испокон.
– Будь княгиня, коль так захотела…
– Осты знают князей и закон.
– Так Амалия наша Гаафа?
И судей не желаем мы знать?
Пред владыкой не ведаем страха?
Кто ты? Некому вас защищать.
А великий наш вождь Эрманарих, –
Ум великий его не погас! –
Дал полки, закаленные в бранях,
Истребить христиан есть приказ.
Надо правильно все воспринять –
Вносишь Одину жертву открыто,
Преступление будет забыто,
И владенье получишь опять.
– Даже так? И чулан отобрали?
Все захвачено? Пусть же тогда
Знаки власти явит Афанарих!
Ты ж за ними и послан сюда!
Что молчишь? Не увидишь регалий,
Если с женщиной шел воевать,
На полях добывали их браней,
На щите подносила их знать.
И тебя надо предостеречь,
Что закон наш неопровержим:
На родных поднимающий меч
Всем становится тут же чужим.
– Но приказ я исполню, княгиня…
– Да, исполнишь что я говорю.
В храм спокойно пройдут мои люди,
И в пути им преграды не будет.
Так доложишь потом главарю.
– Так регалии где же, княгиня?
– Обладают Амалы лишь ими,
Средь садов, средь лесов, средь дворищ
Не ищи их, Юнгерих, смирись.
*
– Женщину надо хвалить на костре…
И держать на задках в муштре,
Знают пусть место свое на дворе –
В дыре.
– Легче пучками топить христиан…
Нет же, устроят церемониал…
– Но конунгов бабы не сдали булав,
И как разобраться, кто прав, кто неправ, –
Воинов вдовы или запад –
союз королей?
Мало средь ярлов разумных людей,
Все б им добыча, да все б им захват…
– Многое тут о богах говорят,
Один, де, так…
– Трэлл, будь как все,
Вон твой идол на колесе.
– Только и баб своих не отдают,
Слабые, а не поддались нытью,
Видишь, как к смерти идут?
Одина бог их страшнее, колдун.
– Слышал ты слово такое ДУША?
– Слушать нельзя, не такое внушат!
– Тоже ведь люди…
– Вот здесь помолчи. То – гадюки.
– Что мы бесчувственно просто глядим?
Разве не будешь сам завтра гоним?
– Приговорил их союз королей,
Мало там золота, знаки вождей
Дай красоваться, а братьев – низринь.
Не пощадили и кровных княгинь…
– Женщины, правда, у них хороши,
Вот для таких дураков госпожи.
– Их-то за что же?
– Болтать тут негоже.
– И все же…
– Эх, готф…
Там, на утесе скалистом,
В светлом фигура… Кого ж она ждет,
Вольная дева Лариса?
– Вот так глаза! – не свернет, а умрет.
Эх, досада! -
Тонкой тростинкой в огне полыхнет…
– Так им и надо!
Они наших кумиров чернили, –
Огня наедятся в горниле!
– Мать моя с ними!..
– Уже в могиле.
*
Перекрестье,
Дорог перекрестье,
Ты цветок или судеб созвездье?
Искупления Крест и возмездье…
В круге земном
Уж совсем рассвело.
Сон земли
Отметает туманом к горам,
Первоцветы цветут
Там и тут.
У моря на юге
За туманом, за белым
Просыпаются люди,
Задымились лачуги,
По долам,
По яйлам
Ветер так же упрям,
Не дает распрямиться дымам.
Выбор сделан,
Дорога одна,
И с нами пребудет
Только вера.
Вот и даль зарозовела,
Вот и сосны стоят
Над пещерой.
Только ты, первоцвет,
Мой потерянный ключик,
Первым солнцем согрет,
В золотое одет,
Знаешь ты, где ноги моей след,
Знаешь ты, что на небе нам лучше…
*
– Свои очи на нас опусти,
Всех земных Непорочная Радость,
И призри неуменье и слабость, –
Мы сквозь тьму на неровном пути.
Ты над зыбкой юдолью земной
Нас проводишь дорогою странной,
В становлении и испытаньях
Светишь незаходящей звездой.
В Благовещенья день Твой убор
В лепестках благовидных, душистых,
А на небе так тихо и чисто…
Опусти Свой приветливый взор!
*
– Не гляди, Лариса,
Не рассмотришь пристань,
Камнем с краю замерла опять…
Что там, горы, море?
Нам спускаться впору –
Уж колеса идола скрипят.
– Думаю, княгиня,
Что тепло в долине,
За полоской леса зелен луг.
К нам приходит праздник
В первоцветах ясных,
Авлоса послышался мне звук.
Грек ходил с корзиной,
С авлосом бузинным,
Собирал растения. «Зачем, –
Я его спросила, –
Цвет снимать с кизила,
Первоцветы, корешки марен?»
«Добрые растенья
Станут ценным зельем,
Верно обработают врачи.
Мир истерзан болью…
Но секрет раскрою –
Первоцветы – райские ключи.
Петр апостол слепо
Уронил их с неба,
В рыхлый снег упали те ключи,
Проросли растеньем
Нашим избавленьем,
В первоцветах радость разыщи…»
– Как прощанья ласка…
Жаль, что просто сказка.
Час подходит. Мыслит о жезлах
Юнгерих в запале,
Он толпу натравит,
Умереть достойно нам не даст...
Ложь терпеть доколе?
Их не на законе,
На насилье держатся вожди.
Задержаться хочешь?
Вот, возьми мешочек.
Их же злобу им и возврати.
*
– Стой, погоди, ты же ворона дочь!
Ныне не отговориться!
– Нет здесь Варисы, и ум не морочь,
Предана смерти Лариса.
– Ворона дочь, что ты видишь внизу?
– Траурных много хламид.
Вижу челны, люди в море везут
Кости мои хоронить.
– Ворона дочь, зверь мне снился впотьмах,
Что же со мною случится?
– Труп твой лежит непотребно в кустах,
Люди смеются с ехидцей.
– Будет король тебе благоволить,
К нам, благородная птица!
– Воронам сгинуть. С тобой говорит
Светлая чайка – Лариса.
– Ворона дочь, подчинись иль пропасть, –
Все слышат скрип на дороге!
– Не поклонюсь. Знаю, – это не власть,
Если она не от Бога!
– Один наш бог, он дает нам права,
Мощь наша и вдохновитель!
Вы перед ним есть сухая трава...
– Вот и посмотрим. Ловите!
Заблистало в воздухе,
Падало на землю,
Закатилось в стебли.
Зазвучали возгласы,
Загудели крики,
Все в неразберихе.
Серебро, каменья,
Золотые бляхи,
Части украшений,
Пряжки и сережки,
Бусины горошком, –
А рука в мешочек,
Взмах идет за взмахом.
Вот уже и драка,
Вот уже вторая,
Валят, как в атаку,
Сзади напирают.
Все к земле припали
В жадности запале –
Мелочь отыщи-ка,
Да не дай другому!
Брань, удары, крики,
Гнутся без сорому
До того нелепо
Задницами к небу…
– Вот они – ваши узда и беда!
Так перед кем мне склониться?
– Крылья свои опалишь навсегда,
Светлая птица Лариса…
*
Вот в первых лучах расцветилась вся даль
Весною по всей ойкумене…
Воз мокрой соломы качнулся и встал
Над спуском к поющей пещере.
– Первоцветов корзина,
Сверху авлос бузинный…
Незнакомец, как смог ты пройти?
– Сквозь кордоны шел с риском,
Чтобы дар для Пречистой
В Благовещенья день принести.
Солому спускают, смолу подвезли,
Брань злая, что мало подмоги,
Но трое сокрылись в пещерной щели, –
Сильней скрип колес на дороге.
– А пришел к своей смерти…
Где язычество – нет милосердья.
Что ж в глазах твоих словно лучи?
– Разверну свои крылья,
Улетая от мира…
Я принес вам от рая ключи…
– Все влезли? Закрылся с крестами парад?
Припас притащили недаром –
Огнем мы закончили столько осад!
Навыкли их печь по подвалам…
*
На ясене вешали жертвы жрецы,
И ясень засох, завалился,
Но ствол остругали искусно резцы,
И идол на свет появился.
Но виселицей он служил и потом,
И вёльвы к подножью склонялись,
И страх поселялся под сердцем жгутом,
И сытились ярость и зависть.
На древних валах собрались короли
И с капища сняли на дроги,
Крепление идола все растрясли
По скверной сквозь горы дороге.
На камень покатый взошло колесо,
И крен искорежил повозку,
И медленно падали наискосок
Волы, истукан, бляхи, доски…
И факелоносцев рассыпался строй, –
Бежали к обрыву, страшились
Мычанием, хрустом, скалы крутизной,
Паденьем по камням с вершины.
Юнгерих нещадно коня осадил
И выхватил факел, по склону
К карнизу подъехал и с высоты
Метнул под пещеру в солому.
И серой змеею удушливый дым
В пещеру прополз, заструился
Все глубже, все дальше потоком седым…
– Бог с нами! И мы ль убоимся?
*
– Смотрите! Смотрите!
Наш конунг Никита
И Савва Правдивый
Нас встретить пришли!
– Смотрите на диво!
– Христос окрылит!
– Исход
В небосвод…
*
– Нас возводишь к Себе
По небесной тропе
Сквозь страду в огневых волнах,
Ты от ада избавил нас –
Отшагнула от нас смерть.
Тайна нам не сокрыта,
В свете Твоем, Владыко,
Видим свет,
Ушел из мертвых, и мы за Тобою идем,
Идем Твоим путем,
Идем сквозь могилу.
Знайте же страшной правды силу,
Приидите все.
Кресту Твоему поклоняемся, Христе,
И святое Воскресение Твое поем и славим,
Ты есть Бог наш, иного не знаем…
*
Затихли стихиры… пылает огонь…
В молчании тронулось войско,
Но встал пред разъездом встревоженный конь,
И вождь подступился по-свойски.
Колонна смешалась, как взмах помела
Всех бросил по странной тревоге, –
Там мантия старых Амалов легла
Кровавым пятном на дороге.
И спешился вождь, и устроил расспрос
Разъезду, что вниз был отправлен,
И мантию взял, расстелил на откос,
Над нею склонился, подавлен.
Пять клиньев сходились по центру звездой,
А под капюшоном веревка
Болталась повешенного узлом –
Последняя злая издевка.
Юнгерих все гладил значки и шитье
И краешком пот утирал он,
Амалов сокровище – память боев,
Всей славы служила зерцалом.
По красному белою нитью слова
Нашиты небрежно и наспех,
Но писаря низко склонилась глава,
Скривился в рыдания спазмах.
– Читай. До конца. Все прощу знатоку.
Пророчество было Амалам,
Что мантии этой висеть на суку,
Для сотен готовить валгаллу…
Выходит, сбылось… Под проклятием мы.
– Живыми отправили в небо…
– Выходит, что мы под накрытием тьмы…
– Своих загубили нелепо…
– Читай! Что ты плачешь? Отсюда начни!
– «Всем готфам опасность с востока.
И дикий народ тот кровь только пьянит,
Он властвовать будет жестоко.
Всем остам разумно укрыться в горах,
Прямых столкновений беречься.
То есть наказание ваше за страх,
За ваше холодное сердце».
– Клин левый… На следующем прочитай!
– «Неправый судья Афанарих…»
– Назад отойти всем! И ты не болтай…
– «…все битвы теперь проиграет.
Отныне он места себе не найдет,
Гонимый опасен в гордыне,
Но сам император к нему подойдет,
И вскоре проводит к могиле».
Вот «Для Эрманариха. Хватит за счет
Других жить, детей убивая.
Ум, если и был, то отныне умрет,
И чрево уже догнивает.
Ты лживый свой суд на доходе держал,
Жестокость твой век подытожит,
Пронзит твою печень отмститель-кинжал,
И только веревка поможет».
– Конец… Что там есть для меня? Говори!
– «Юнгерих… в дороге… в закуте…
Убит. Не пропустят его главари
И имя его позабудут».
– Последнее… Правду давай до конца!
Я знаю их злую сноровку…
Пророчество тихо изложишь певцам.
Эх, мантия-пятихвостовка!
– Вот с краю… «Все весты от Истра уйдут,
Пиретос и Тирас оставят.
Враг села растреплет, поселит нужду,
Лишит всех земель, обесславит.
Все это пойдет в наказание им
По воле Великого Бога,
Чтоб сердце зажглось перед горем людским.
И будет по эпилогу».
*
– Воскресение Христа увидев,
поклонимся Святому Господу Иисусу,
единому безгрешному.
Кресту Твоему поклоняемся, Христе,
и Святое Воскресение Твое поем и славим,
ибо Ты — Бог наш, кроме Тебя иного не знаем,
имя Твое призываем.
Придите, все верные,
поклонимся святому Христову Воскресению,
ибо вот, пришла через Крест радость всему миру.
Всегда благословляя Господа,
воспеваем Воскресение Его,
ибо Он, распятие претерпев,
смертию смерть сокрушил…
*
Отправляются в путь корабли,
Нам опять не хватило земли,
Снова короток мир между битвами.
Свят для нас ваш последний приказ,
Знаем мы, не оставите нас,
Возвращайтесь своими молитвами.
В даль лазурную светел наш путь,
Волны рядом бегут и плывут
Облака благодарными песнями.
Враг вчерашний сейчас бледнолик –
Вы, погибнув, от нас не ушли,
Вы защитники наши небесные.
Вьется праздничный ветра мотив,
К Солнцу Правды желают взойти
Наши души цветами раскрытыми…
Только чайка летит,
Только чайка летит,
Все летит с опаленными крыльями.
*
В круге земном, где живет человек,
Изрезаны берега океана.
Жизнь не разлюбишь вовек,
Но жизни оставим фиалы, –
Земля нелюбезна,
Тянет палым и горьким,
Сколько лучших исторгла, –
Были, скрылись в дали,
Вознеслись в космоса бездну,
И в равнодушьи земли
Я не исчезну.
По долам,
По яйлам
Ветер также упрям,
Не дает распрямиться дымам.
Он опять разорвал облака,
Высота окрыленным легка!
Обитатели смотрят небес, –
В смерти, здесь
Земли с небом разрез.
И ты, первоцвет,
Мне подаренный ключик,
Солнцем неба согрет,
В золотое одет,
Ты – ноги моей след,
И на небе нам лучше, –
Вперед!
Чайки крыло ветер рвет,
Но нас
Не приемлет земля.
Кружева на синих волнах,
И цветы на ветвях миндаля,
Зеленеют поля, –
Наш час.
Полет!
Глоссарий
Авлос – греческий музыкальный духовой инструмент.
Алан – легендарный предок готфов.
Амалия – принадлежащая роду Амалов.
Амалунги – правители рода Амалов.
Обращает на себя внимание имя матери святого равноапостольного князя Владимира Красно Солнышко – Малуша, дочь Малъка Любечанина, (возм. (А)Малунга), в крещении Никиты. Согласно малочисленным сведениям, Малуша была ключницей (т.е. управляла двором) святой равноапостольной княгини Ольги. Источники упоминают о Малфреде, которую некоторые авторы отождествляют с Малушей. По В.И. Далю, Малуша – женская форма имени Мал (Амал).
Афанарих – военный вождь и судья вестготфов. Балт. Представитель западного союза королей (союза племен).
Валгалла – дворец убитых, небесный чертог для павших в бою и погребальная ладья, в которой сжигались тела убитых.
Вариса – в карельском, финском языках до сих пор жен. род птицы ворон – варис.
Вёльва – прорицательница культа Одина (Водана). Часто прорицание свершалось таким образом: вёльва располагалась под полами одежды или прикасалась к ноге только что повешенного как жертва Одину человека, пока тот бился в конвульсиях агонии.
Висль-река – Висла.
Гипанис – древнее название Южного Буга.
Истр – древнее название Дуная.
Кизик – юго-западный Крым (за исключением Херсонеса).
Лариса – греч. чайка.
Один (Водан) – (др.-исл. ;dhinn, др.-верхненемецкое Wuotan, др.-англ Woden, др.-сакс. Woden, Wodin, др.-швед. Othin) – глава пантеона в германо-скандинавской мифологии. Его спутники – вороны Хугин и Мунин, рассказывающие хозяину о том, что творится в мире.
Пиретос – древнее название реки Прут.
Плутень – мелкая нечисть.
Трэлл – раб для домашних работ и работ по хозяйству, низший ранг прислуги, чаще всего соплеменник.
Тирас – древнее название Днестра.
Филлас – историческое лицо, помощник княгинь Гаафы и Аллы.
Эрманарих (Германарих) – глава союза королей, завоеватель земель. Амал. Покончил с собой в возрасте более ста лет.
Юнгерих – представитель союза королей.
Ярл – представитель знатного рода.
Иллюстрация из Интернета. Благодарю автора.