Ваша песенка спета, господа офицеры,
фронтовая конина костьми полегла.
Не скрипите ремнями - открывайте консервы,
и плевать на бокалы! Хлестать из горла!
Ваши белые кости на Дону и в Замостье
полируют не черви - лихи языки.
Вы у Господа гости, будто ржавые гвозди
в худосочные кисти грядущей тоски.
Ваши грезы - в постели. Ваши музы потели
на казённых просторах гнилых простыней.
Мы вас всех отымели, как, простите, сумели:
не снимая обмоток, не слезая с коней.
Ваши внуки комсорги от России в восторге:
коротают запоем немыслимый век.
Пресловутый Георгий опустился до оргий,
от зелёного змия совсем занемог.
Ваши крестные муки на чужбине, в разлуке
бесконечно понятны, предельно близки:
лижут девочки-суки комиссаровы руки
и своими руками им стирают носки.
Ваша песенка спета не устами корнета,
не поручик Голицын обмочил обшлага:
это после буфета залабал под кадета
затрапезный Звездинский –
и вся недолга...