Индиго-день. Контейнер. Мусор.
А в мусоре Джалиль и Пастернак
и даже Шолохов под муссом,
а он не злыдень, не варнак.
Ахматова в картофельных очистках,
Астафьев, Горький под лапшой
и даже Бальмонт солнышком лучистым
и сотни книг с оплёванной душой.
Остолбенел. Бомжом вгрызаюсь
в кричащий книжный бабий яр
и, что могу, ещё спасаю
под трёп ехидный новых бар.
Спасать и в мусорке не стыдно -
мне в тыщу раз за то стыдней,
что превращаемся мы в быдло
в стада мычащих и свиней.
Сегодня Горький нам не нужен,
а завтра Пушкин и Толстой
и пустота скуёт нас стужей
и нет Россиюшки святой.
Стою разбитый и убитый -
уже под инеем страна
и ниже всё её орбиты,
как будто верх взял сатана.