... это было похоже на очередной страшный сон, из которого я опять не мог найти выход. Конвоир опять до хруста сжимал мою ладонь, вминая палец в курок, Айята уже не кричала, а просто тихо плакала. На её грязной, изорванной робе расплывались красные цветы.
Она упала неожиданно быстро, не так как все другие - вся невесомость куда-то испарилась, и с последней пулей в обойме она стала просто безразличным ко всему чем-то.
Не помню что я делал, кричал, возможно попытался ударить Конвоира, но мне не хватило сил: пальцы болели и скорее всего были сломаны. Я открыл глаза лежа на том же полу, прямо напротив её лица. На её щеке застыла одинокая слезинка, нырнувшая к уголку губ и скрывшаяся из глаз. Потом, меня били.
Я чувствовал как трещали ребра, как ртом пошла кровь смешиваясь с носовым кровотечением. Не уверен сколько всё это продолжалось, под конец мне начало казаться, что еще немного и меня стошнит собственными органами.
Когда взгляд немного прояснился, я увидел как утаскивают Айяту - грубо схватив за тоненькую лодыжку, оставляя потёки крови на полу.
Я открыл глаза. Меня всего трясло, я ползком добрался до ванной, где меня вырвало. В груди давило, когда-то сломанные пальцы дрожали и не могли ухватиться за раковинный вентиль. В глазах было мутно. Ожидаемым спасителем стала холодная вода - в той адской пустыне было чертовски мало влаги, поэтому когда я сунул голову под кран - чувство тревоги и отвращения к себе отступило.
Гораздо позже, я стоял на балконе, с пустым желудком, с гудящей головой, забивая себя сигаретами доверху и стараясь забыть эти безжизненные, бывшие когда-то родными, глаза. И не мог.