Лётчик двадцать первого

Валерия Исмиева
ложись крылом на ветер, на восходящий поток
сквозь губчатый ягель безверменья, талый побег листвы
равномерная дрожь приближения нежно сосёт висок
вплывающему в феерию воздуха тетивы…

за эти соударения - тоннами в топи сплав
бесполезного крошева, царством асфальта бит…
но оттуда ж, с излучин топота, гривой ночь разодрав,
из кентаврова воинства на пики звёзд - гиппогриф.

они там в мотки индукторов, в радиоволн хаос,
отыщи-ка его радарами, затолкай к ливеру бомб,
в скрежет лат фюзеляжей, в быстро тающий воск
жажды, - пусть выблюет Нюкта градом свинцовых пломб,

ссыплется штольнями взрывов, пухлыми трассами пуль -
и расцветут в окулярах мясных соцветий луга.
…а в тебе - серебряный колокол, высотомер и руль,
винтовые вспышки побегов на локонах ДНК,

из-под рёбер - фонтанами цедит парсек океан.
и - поющими взмахами, вспышками на юру,
арматуры железной просеки рассеивая канкан,
рассекают мягкие пёрышки безмолвья света кору…