***

сколько бы там ни спорили, ни месили,
ни предавали бескрайний земной обет —
в каждой, пусть даже невзрачной и тонкой силе
в полный размер умещается весь Тибет,
вся Антарктида с её колдовскими льдами.
мудрый шаман поднимает двуокий жезл:
вмиг забываются те, что бросали камень,
вмиг расцветает у станции P;re Lachaisе,
в огненном танце сплетаются сны и тени,
в мудрых чернёных полотнах блестят ручьи,
мерно взвиваются линии из растений,
что-то своё обретают, кто есть ничьи,
кто есть ничто, и за этим — большое благо,
верный под солнечным ливнем проложен путь.
прямо под пальцами рвётся, скрипя, бумага,
из ничего пробуждается что-нибудь,
и всем назло раздаётся под черепицей
то, что раздаться должно, — и оно поёт,
каждым мажором заставив у горла биться,
каждым минором усиливая своё,
бьётся из ряда какой-нибудь ложной нотой —
подлая стая уже разевает пасть.
только на небе этом
сияет что-то —
и это что-то
всем нам
не даёт упасть.