Он сел, расстегнулся – суровый и мрачный
И с горькой усмешкой вина заказал.
Глаза его тускло смотрели, незряче,
На пир новобрачных глядели глаза.
А музыка рядом визжала, и пары
Влюбленных кружились. И музыке зал
Был тесен. Она начиналась с гитары
И мчалась, не зная возврата назад.
Он вдруг встрепенулся: – Играй, музыканты!
И вышел на сцену, и вырвался крик:
– Играйте не джазы, а траур проклятый!
И марши играйте во славу живых!..
А видели вы, как отсеки дымятся?
Где люди задраены... В горле – ножи...
Как рядом ложатся... Вам трупы не снятся?
А я это видел! И все пережил!..
Затихли. Все встали. О чем-то шептались...
И стали поближе, его обступив...
Патруль пробирался меж столиков дальних.
Меж столиков ближних... Под тот же мотив.