В купейном стареньком вагоне,
Старушка ехала одна,
Держа Евангелие в ладони,
Была на вид совсем скромна.
Она его не вслух читала,
Губами только шевеля,
А за окошком проплывали,
Леса, деревни и поля...
Напротив парни примостились
Играя в карты за столом,
И по-советски веселились,
Смеясь, как дети, вчетвером.
И был ещё один попутчик,
В отставке лётчик-генерал,
На вид ещё старик могучий,
Он за парнями наблюдал.
Вот, от игры они устали,
Но, чем потешить им себя?
Они к старушке той пристали:
"Что бабушка читаешь, а?"
-"Евангелие я читаю..."
И тут такое началось,
Как рассказать уж и не знаю,
Откуда в них такая злость?
Один сказал:"Что, веришь, бабка?
И крестик носишь на груди?"
Другой добавил:"Чай не слабо,
Рай видеть светлый впереди?"
Старушка скромно отвечала:
"Да, дети, верю во Христа,
Но крест бы я носить не стала,
Он ни к чему, а я проста..."
-"А, парни, да она - баптистка!
А значит - контра! их бы всех,
На Магадан отправить чисто,
Пусть искупают там свой грех!"
Старушка только улыбнулась:
-"Да, правильно, баптистка я..."
И к сумочке своей нагнулась,
Достав трактатик про Христа.
Ребятам смело протянула,
Но ещё больше смех над ней,
"Ну, ты старуха, нам загнула,
Что толку в вере нам твоей?
Ты хоть сама Христа видала?
Как Бога знаешь своего?
Поменьше бы нам заливала,
А то мы можем и того...
Пойдёшь пешком в рай прям отсюда!
И тамбур там, как раз открыт...
Посмотришь, явит ли Бог чудо?
И, что Он с нами сотворит?!"
Тут генерал тогда вмешался:
-"Отставить! И не оскорблять!
Бог мне однажды Сам являлся!
Попробую вам рассказать.
Однажды, мой бомбардировщик
Подбили в прошлую войну...
Как раз под Минском, здесь, над рощей
Горели мы и всё в дыму...
Нас было трое в экипаже,
Таких же крепких, молодых,
И не заметили мы даже,
Откуда нас наводчик сбил?"
Спустились мы на парашютах,
И приземлились здесь, в лесу,
Зима была холодной жутко,
И "Гитлер" рядом, на носу...
В снегу зарыли парашюты,
Нашли друг друга и айда!
Терять нельзя нам и минуты,
Ведь в плен попасть была беда!
И было нам совсем не сладко,
Ни карты нету, ни еды,
На всех троих лишь шоколадка,
Да фляжка полная воды!
Шли на восток, как нам казалось,
Через болота и снега,
Ещё не много оставалось...
А впереди опять тайга...
Как оказалось мы по кругу
Ходили лесом целый день,
Старались помогать друг другу,
Но надвигалась ночи тень.
Под старым дубом ночевали,
Весь шоколад почти что съев,
А утром вновь в мороз шагали,
Уже друг друга подперев...
Ещё весь день ходили кругом,
Вернулись вновь к своим следам...
Невероятно, и упруго
Пурга хлестала по щекам...
Уже почти без сил оставшись,
Здесь каждый точно уже знал,
Что дышит смерть в затылки наши,
А я без сил совсем упал...
Но вдруг, мой штурман стал молиться:
"Господь, помилуй, помоги,
Мы здесь сумели заблудиться,
Когда вокруг стоят враги...
Куда идти? Дай сил нам Боже!?"
И на колени встали мы...
Не очень верили, но всё же,
Мы голос слышим все из тьмы:
-"Направо!" Мы все обернулись,
Нет никого, кто бы сказал...
Мы даже как-то подтянулись,
Ведь каждый слышал, каждый знал,
Куда идти... Пошли. Выходим
К дороге, к насыпи крутой,
Сторожку с мужиком находим,
И печь горит в сторожке той...
Старик нас накормил обильно,
И спать на сено положил...
Ведь мы устали очень сильно,
Ну просто выбились из сил...
А утром, когда мы проснулись,
Мы не поверили глазам!
Одни в лесу, в снегу очнулись,
И нет сторожки близко там!
Но тут услышали мы грохот,
Танкисты наши к нам бегут,
Под наши возгласы, их хохот,
Нас на руках они несут!..
Вот так узнал я, братцы, Бога,
И силу искренних молитв,
С ним разговаривал я много,
И уцелел средь страшных битв!"
Смутившись, парни те молчали,
А поезд к Минску подходил...
Колёса громко лишь стучали:
"Бог, вас, ребята, возлюбил!"