Имя до сих пор прошептать боюсь:
это – разом – пекло и тонны снега,
это как колеса идут на юз
и течет к истоку, бурля, Онега.
И в колоде карточной пять тузов,
а вертлявый, с рожками, их тасует.
Это юной плоти тяжелый зов.
Это Бог, помянутый нами всуе.
До сих пор так памятно, так свежо –
на углях босыми ногами танцы.
Это в вольной выси летать стрижом…
А потом отпустит – и прячусь в панцирь.
Не могу никак до утра уснуть,
в потолок глазами смотрю сухими.
Больше не решусь никогда шепнуть
с привкусом полыни и мёда имя.