Миясат Шурпаева. Перевод с лакского языка
Не улочка в Кумухе, а человек родной.
Когда грущу, не в духе, беседует со мной.
То выступы, то ямы – накликают беду,
Но отступают камни, когда домой иду,
На улочке – ворота, дом тесаный за ним,
Войти в него не смела... и Он не стал моим…
Я помню, дождь весенний бежал, как верный пес,
Когда я шла в смятении, не пряча горьких слез,
И жёлоб над воротами Со мною слезы лил… Ах, улочка дремотная, кого он полюбил?
И яблоня жива ли? Все так же поутру
Как я, одна, в печали трепещет на ветру?
Ее цветенье, ласку, щемящий взлет ветвей Я помню, словно сказку далеких юных дней.
Кумух – моя твердыня, но к улочке одной,
Как к дорогой святыне, стремлюсь я всей душой.
Томится, ожидая, грустит она по мне.
Кумух- предверье рая на отчей стороне.
Подстрочник
Есть в Кумухе улочка
С человеческой душой.
Когда я приезжаю издалека,
Делится со мной.
На улочке булыжники,
Где люди спотыкаются,
Перед моими шагами
Сами отодвигаются.
Есть ворота на улочке
Из тесаного камня,
К которым я подходила
И не посмела войти.
Когда я в слезах уходила
От заветных ворот,
Над воротами желобы
Лили слезы со мной.
Стоит ли та яблоня,
Что ласкала меня,
Одиноко на улочке
Подобно мне на ветру?
Есть в Кумухе улочка
С человеческой душой,
Когда я надолго запаздываю,
Она грустит по мне.