Пора на Крит. Пора потрогать нить.
Пора в бесправье время обвинить.
Перегорели взлётные огни,
приходится – по звёздам,
пока ты жив, пока ты топчешь мир, пока творишь свой лабиринт и миф, привычно оперируешь людьми и пьёшь солёный воздух. Здесь всё – как раньше: день, сходя на нет, заманивает Кноссом. В тишине расплавленной мне сладко цепенеть твоей красивой кодой. Сирокко пишет облачным пером пейзаж непреходящих катастроф: и мягкие холмы, и дрёму рощ, и камни перед входом.
Мой солнечный Тезей, избравший ад и бычье сердце, никогда назад ты не вернёшься, и в твоих глазах колышется Вандея. И ты давно не помнишь сад в окне и кровь на золотом веретене, но музыка, которая во мне, успела стать твоею. И я ещё помедлю пару слов – не может быть, чтоб снова повезло продлиться светом, будучи послом небес в сырой пещере, когда в твоих руках ночует смерть и наслажденье стережёт во тьме,
и только и осталось, что суметь шагнуть навстречу зверю.
2016