НЭП страну обольщал, как красивую шлюху
Яркой вывеской в гости зазывал ресторан.
Томно пела певичка, марафета понюхав.
Заглянул в тот вертеп перед «делом» Жиган.
Ел глаза в кабаке, синий дым папиросный.
Он за дальний сел столик, было всё как всегда.
Двадцать третий шёл год, непростой, судьбоносный
Вновь хотели за глотку всех нас взять господа.
Расцвели пышным цветом воровские малины,
То налёт, то грабёж - сбились с ног сыскари.
Зеркалами сверкали магазинов витрины
И как прежде зажглись по ночам фонари.
Глухо стукнула дверь, в ресторан вошли двое.
Был в кожанке мужчина, на ремне кобура.
Ну, а рядом с ним шла, так красива собою
Та, с которой Жиган ночь провёл до утра.
Ей годков было двадцать, все Марусею звали.
Прикипел к ней душою седой уркаган.
Словно голубь с голубкой по ночам ворковали.
Сокровенные тайны доверял ей Жиган.
Кровь прилила к лицу у седого Жигана:
« Что ж придётся ответить, раз пригрел я змею»
Сжал холодной рукой рукоятку нагана.
«Мне хотелось бы встретится с нею в раю».
Синий дым папиросный не развеялся даже,
Семь свинцовых плевков сделал верный наган
Три маслины всадил он в кожанку в кураже,
А четыре ей в грудь за измену, обман.
27 июня 2016г Борис Беленцов